Скачать книгу полностью. Скачать дополнительные фотографии.
Страница 5
|
Святитель Нектарий - Святой праведный Николай Псковоезерский- Старец Николай (Гурьянов) |
|
КНИГА (ПРОДОЛЖЕНИЕ) |
|
РОСТКИ ЛЮБВИ Батюшка Николай возвращал нам Царя, вселял в сердца надежду, что пророчества Преподобного Серафима о грядущем великом Русском Государе сбудутся. Любовь Старца к Царственным Мученикам была столь глубока, что ее нельзя было не чувствовать. Его молитву слышали, и она изменяла наш тусклый мир, пробуждала царские ростки в душах русских людей. «Батюшка! Благословите! Пишет Вам раба Божия Марина из города Гродно (Беларусь). Я была на Острове около трех лет назад, в 1999 году. Ехать не хотела (как потом поняла, враг не пускал). Но когда приехала и постояла у домика, ощутила такую благодать! Слава Богу! И именно после поездки к Вам я полюбила святых Царственных Мучеников, хотя до этого я совершенно о Них не думала. Такая вот Божия милость. В прошлом году я еще раз была у Вас, правда, во сне. Осмелюсь не считать это прелестию: слишком светлое, несказанно радостное чувство было у меня в этом сне и по пробуждении. Видела Вас, рассказала, что благодаря Вам стала очень почитать Царственных Мучеников, Вы меня во сне благословили. А сейчас о том, что меня побудило написать Вам. Узнав, что Вы почитаете Григория Распутина, я очень заинтересовалась его личностию, поняла, что все, что о нем говорилось раньше, — это ложь. Постепенно почувствовала, что этот святой мне близок. А осенью к нам приезжала Жанна Бичевская, и на концерте спела песню о нем Мне стало так радостно после этой песни и рассказа о Григории Новом! После концерта я поблагодарила ее за эту песню, а когда вернулась домой, ощутила очень сильное желание написать о нем стихотворение, и стала молиться, чтобы Господь помог мне в этом, если есть на это Его святая Воля. Это стихотворение и другое, сочиненное позже, я Вам, Батюшка, высылаю. А потом мне стало жаль, что до сих пор нет молитвы Григорию Новому, и я взяла благословение у духовного отца сочинить этот канон Старцу Григорию, который тоже высылаю Вам. Господь дал мне написать его очень быстро, где-то в течение суток. Когда мы с мркем 17 декабря [день мученической кончины Григория Нового] вечером читали этот канон, я вдруг ощутила в конце молитвы как бы Ваше присутствие, и у меня от умиления и покаянного чувства даже слезы выступили. Слава Богу! Высылаю канон, и пусть Господь укажет Вам, как поступить с ним. [...] В заключение, хочу засвидетельствовать быструю и скорую помощь святого Григория Нового в тех случаях, когда молитвенно призывала его в борении с блудными помыслами и при ночных вражеских страхованиях. Прошу Ваших святых молитв обо мне, окаянной, о муже моем и о родителях»... Во многих уголках земли православные разных национальностей почитают богоугодную жизнь Небесного Ангела — Батюшки Николая. Святой Старец обнимал своей любовию всех. Кротостию и незлобием, мирностию духа он подобен Государю Императору Николаю. Они — святые миротоворцы... Любящие мир Божий как творение Его. Благословенные имена Царя-Мученика Николая и Старца Николая неотделимы в нашей памяти друг от друга, они всегда вместе в молитве за Русь и за весь мир... Там, где исповедуют святость Царской Семьи, исповедуют святость Батюшки Серафима Саровского, там исповедуют и святость Батюшки Николая Псковоезерского. На образах Старца, отпечатанных для келейного почитания Международным фондом отца Серафима (Роуза), в 2004 году, излагается его краткое житие о Христе:
Святой Преподобный Николай Псковоезерский Память — 24 августа «Святой Преподобный Николай (Николай Гурьянов) родился в России 24 мая 1909 года, С ранних лет он полюбил Бога, Церковь и Православную Россию. Жизнь его была благочестива, и в сорок лет Господь хотел забрать святого от грешного мира, явился ему, показав красоты Рая и души в Раю, и ад, и души в аду. Святому отцу Николаю стало жаль души, которые в аду, и он спросил у Господа, как можно спасти их? Господь ответил, что спасти их может человек, который на Земле молится о них. Тогда святой, сердце которого горело любовию к Богу и Его творению, — человеку, просил Господа, чтобы Он оставил его до времени пожить на земле. Всю свою жизнь он трудился для Господа, чтобы уловить как можно больше душ для Господа. Святой наставлял, вразумлял, разъяснял, укреплял слабых и маловерных. Его молитвами спасались тысячи людей. Он был Русский Столп Веры последних времен: больные исцелялись, мертвые воскресали. Он был Светильник последнего времени, носитель Духа Святаго, далекий от церковной политики, ограждал Народ Божий от лжеправославия, призывая любить Мученическое Православие и идти путем узким. Сердце святого плакало о России, молился Старец о восстановлении Царской Власти (как власти законной и Богоизбранной), о покаянии Русского Народа, чтобы Бог простил Народу Русскому предательство Царя Николая, убиение Царской Семьи, убийство Пророка и Старца Григория Русского (Распутина), помиловал Россию и привел ее к славе. Учитель Православия, наставник монашествующих и утешитель скорбящих, духоносный отец, стяжавший венец добродетелей и святости. Благодатные дарования, почивавшие на приснопоминаемом Старце, его благочестие и сугубое молитвенное предста-тельство за весь мир уподобляют его древним преподобным отцам-пустынникам. В лице Батюшки Николая Церковь видела продолжение неугасимого духа Старчества. «Столп Русского Старчества — так назвал Батюшку Николая Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В наши апостасийные времена, Блаженный Старец отдал себя всецело служению Церкви: «Я все отдал людям, народу Божию и Матери-Церкви. Теперь я готов и ухожу ко Сладчайшему Спасителю мира Христу». На девятый день по блаженной кончине, Батюшка Николай явился священнику и благословил записать Тропарь. Тогда же Старец явился иконописице и благословил написать его образ. Икона вскоре обильно замироточила и благоухает. Мироточат и фотографии Старца. Святость богоугодной жизни Батюшки Господь засвидетельствовал во время облачения всечестного тела духоносного отца, когда он, подобно Святому Благоверному Князю Александру Невскому, взявшему во время отпевания разрешительную молитву из рук священника, бережно и благоговейно приподнял правую руку и сам взял Крест, который вкладывают в десницу священнослужителя.
Тропарь глас 4: Божественной Благодати преизрядный носителю, Православные Веры исповедниче, Любови Христовой сосуде неисчерпаемый, Образ был еси воздержания. На Остров аки в тихое пристанише вселился еси, Кротостию и смирением Христа Единого возлюбив, И ныне со Ангелы ликовствуя, Отче Праведне Николае, Моли Христа Бога спастися душам нашим. Величание: Величаем, величаем тя, Преподобие отче наш Николае, и чтим святую память твою, ты бо молиши за нас, Христа Бога нашего».19
ПЛОД СМИРЕНИЯ В родной и близкой Сербии, непобежденной духом мира сего Сербии Святого Царя Лазаря, избравшей Царство Небесное вместо Царства Земного, любят и почитают дорогого Авву Николая. К нему при жизни обращались молитвенно в духе, приезжали, писали письма, присылали записки, звонили из монашеских обителей, и все получали его Святительскую помощь. Сербия, славящая Святого Царя Николая, приняла сразу, всем сердцем, благодатного Праведника Николая с Острова спасения. Острова Святой Любви, как мы теперь его называем, — ибо там упокоился и перешел в Вечность блаженный подвижник, — молитвенная свеча последних времен пред Господом, таинник Божией Матери, собеседниче Ангелов, Царский Архиерей, призывающий нам, грешным, всех Святых на помощь. «О Святом Иоанне 2003 года Дорогая мати Николая! Какую радость Ваша посылка принесла нам! Я как раз очень заболела, но, получив иконы отца Николая, ощутила большое облегчение. Мои легкие были совсем уничтожены болезнию, но, получив от Вас посылку, они стали обновляться. Врач перекрестилась и сказала, что это чудо. Иконы и пленки уже разослали по всей Сербии. Народ у нас очень уважает и особенно любит Русских Святых. Еще раз благодарю Вас и прошу Ваших молитв о сербском народе. С особым уважением и радостию, Ваша сестра во Христе Хаджи-Йованович Борка».20 Это почитание — благодатные плоды чистого сердца незабвенного Батюшки Николая. Православный народ, искренно ища людей Евангельской правды и жития, узнает их внутренним чутьем и в простоте сердечной веры начинает молитвенно призывать их на помощь в тех формах, которые в данное время возможны. Это и есть верный признак уже существующего почитания народного, почитания глубоко традиционного, церковного, каноничного и особенно трогательного. «Канонизации святых, — пишет историк Церкви и церковного права, преподаватель МЛ А протоиерей Владислав Цыпин в труде «Церковное право», глава «Канонизация и почитание святых», — почти всегда предшествует почитание подвижника как святого без всякой на то официальной санкции. [...] Почитатели усопших составляют им службы, и акафисты, хотя они и не имеют церковного употребления. В своих келейных молитвах почитатели, верующие в их святость, обращаются к ним как к угодникам, предстоящим пред Престолом Божиим. [...] Писали и иконы не канонизированных подвижников. Пред этими иконами возжигали свечи, их лобызали, иногда такие иконы помещали в церквах»...'11 Именно о таком народном почитании Мученика Григория (Распутина) говорил благодатный Старец Николай. О Первом Русском Царе Иоанне Грозном Батюшка говорил: «Он уже причислен Церковию к лику святых, местночтимый Кремлевский [Московский] святой, и это сохранилось в церковных летописях». Мы просили Старца помолиться, чтобы нам найти источники, подтверждающие святость Царя. Батюшка сказал: «Я буду вместе с вами искать!»... По отшествии незабвенного духовного отца в Вечность, трудившийся в архивах рукописного отдела Российской Государственной Библиотеки по его благословению и молитвам иеромонах, 14 ноября 2002 нашел искомое (фонд Ундольского, единица хранения 237): были обнаружены «Святцы Коряжемского Монастыря» (1621 года), где на 10 июня Церковию празднуется — «в той же день обретение Святаго телеси Великомученика Царя Иоанна»22. Правда Божия не престает, и Истина всегда торжествует! По молитвам Батюшки Николая обрели почти «утраченный» церковный источник, свидетельствующий о церковном прославлении — обретении мощей Грозного Царя Великомученика Иоанна. «Тут самое время вспомнить о некоторых оценках Грозного Царя, изглаженных чьей-то пристрастной рукой из истории нашей Церкви, — пишет историк Сергей Фомин в работе, посвященной Царю Иоанну «Державный Гимнограф». — В известном труде Архиепископа Сергия (Спасского) «Полный месяцеслов Востока» (Владимир, 1901) в отделе, посвященном святцам, читаем: «Из 17 века дошло до нас немало самостоятельных святцев, отличающихся большею полнотою, сравнительно со святцами Иерусалимского устава. В сем отношении, из многих святцев, находящихся в разных библиотеках русских, более замечательны святцы Императорской публичной библиотеки № 51, полнейшие из всех виденных нами в России, затем святцы Ундольского № 237 1621 года, немного уступающие первым полнотою памятей, но превосходящие их многими особенностями. Те и другие много имеют и сходства, так что в основе их, несомненно, лежат другие древнейшие их святцы. [...] Из святцев Московского музея замечательнейшие, как мы сказали, по полноте и особенностям, святцы ундольского № 237, написанные в 1621 году. В конце их, на листе 267, значится: «совершены бысть сии святцы в лето 7129, апреля в 25 день, в 4 час в корежемском монастыре». Именно в этих святцах, под 10 июня, имеется удивительная запись: «обретение телеси царя Ивана». [Именно эти святцы с полным текстом, оригинал, нашли по молитвам Батюшки Николая.] Обративший внимание на этот текст церковный историк Е.Е. Голубинский отмечает: «Под Царем Иваном, конечно, разумеется Грозный, умерший 18 марта 1584 года. Какое разумеется обретение его тела, не знаем; во всяком случае, не совсем ожиданно, что Грозный внесен в каталог святых.». [...] Ко всему этому стоило бы прибавить известные изображения Царя Иоанна Васильевича с нимбом (в Соборах Московского Кремля, в Грановитой палате, в Новоспасском монастыре, в алтарной части Успенского Собора Свияжского Успенского Пресвятой Богородицы мужского монастыря, и тд.) [...] (Есть и ныне храмы, помимо Кремлевских, где сохранились фрески Государя с нимбом. Написание фресок глубоко традиционно; есть фрески 19 века, сделанные по указу Царя-Миротворца Александра III, глубоко чтившего Грозного Царя.) Примечательно, что среди чтителей Царя Иоанна Грозного были люди святой жизни. Один из них — Святитель Иоанн Шанхайский. [...] Другой почитательницей Царя Иоанна Васильевича, более того, сторонницей его [общецерковной] канонизации, была Царица-Мученица Александра Феодоровна. [...] «Государыня всею душею восприняла каноны не одного лишь Православия. Она глубоко прониклась началами Самодержавия и Народности. Она много читала из истории России 16 и 17 веков, и Россия представлялась Ей в образе Московской Руси, с ее безконечной преданностию Царю, с ее верою в Царское Самодержавие, возносящееся над всеми сословиями и классами и более всего посвящающее себя служению простому народу. [...] Примечательно, что в этом случае, Императрица просто следовала за Русским Народом, чутко прислушивалась к сокровенным духовным его чаяниям. Веками на гробницу Царя Иоанна Грозного в Архангельском Соборе простой народ клал свои челобитные, свято веря в предстательство перед Небесным Царем Царя Земного» 23. В Архангельском Соборе Московского Кремля хранилась шнуровая книга записей чудесной помощи и исцелений по молитвам Святого Царя Иоанна, которая была передана в комиссию по прославлению на Поместный Собор 1917-1918 года. Служивший в Архангельском Соборе до революции Старец протоиерей Валентин Амфитеатров также очень почитал Государя и строго смотрел за тем, как духовенство относилось к цельбоносным и чудотворным мощам Царя, которые почивают в диаконнике алтаря Собора. Если кто-то небрежно задевал облачением гробницу и без благоговения проходил рядом с ней, отец Валентин ставил на поклоны. По указу Государя Николая Александровича Предсоборным Присутствием готовились материалы к общецерковному прославлению на Поместном Соборе 1917—1918 года Царя-Великомученика Иоанна Грозного и Царя-Мученика Павла I, но комиссия по канонизации святых даже не смогла приступить к работе, по причине произошедшего переворота.
СВЯЩЕННЫЙ СОБОР 1917-1918 года «С Царем или без Царя?»... Освященному Поместному Собору Русской Православной Церкви 1917—1918 года не пришлось рассматривать вопрос о всецерковном прославлении Первого Помазанника на Русское Царство Царя Иоанна Грозного и Царя-Мученика Павла Петровича, но — пришлось рассматривать на закрытых заседаниях Собора «расстрел Николая II». Священный Собор, получив сообщение о «расстреле» Государя Императора Николая 6/19 июля 1918 года, молится и рассуждает: «признавая необходимость совершить от лица Собора в первом же его заседании панихиду по убиенном Рабе Божием бывшем Государе Николае II, поставить совершение сей панихиды на повестку и предложить на обсуждение частного совещания членов Собора». Именно с этого момента Церковь должна была сделать выбор пред звериным духом апостасии: продолжать молиться за Царя и вступать в открытую брань с безбожными узурпаторами Царской Власти, иноплеменниками-временщиками, или промолчать... Сколько слезных молитв, покаянных чувств, горестных предчувствий, опасений, тревог и страха! Страха «иудейска». Отношение ко Святому Царю Николаю, Царской Власти становится «знамением пререкаемым»... до настоящего дня... Это чисто духовное отношение, религиозно-мистическое. Как и отношение к мученической кончине Державных Страдальцев: это не политическое убийство, это — чисто-мистическое жертвоприношение, религиозная месть, о чем свидетельствовала вся символика этого злодеяния слуг сатаны. Архиепископ Аверкий (Таушев) писал: «Это убийство было продумано и организовано никем другим, как слугами грядущего антихриста — теми продавшими свою душу сатане людьми, которые ведут самую напряженную подготовку к скорейшему воцарению в мире врага Христова — антихриста. Они отлично понимали, что главное препятствие, стоявшее им на пути, это — Православная Царская Россия. А поэтому надо было уничтожить Россию Православную, устроив на месте ее безбожное богоборческое государство, которое бы постепенно распространило свою власть над всем миром. А для скорейшего и вернейшего уничтожения России надо было уничтожить Того, Кто был живым символом ее — Царя Православного»...24 Каждый будет поставлен Господом пред выбором: с Царем или без Царя? Возлюбивший Правду Божию более всего на свете, духоносный пастырь Николай (Гурьянов), смиренный Царский Архиерей схиепископ Нектарий, всегда был с Царем и со Христом... Он всегда оплакивал Православную Царскую Россию и молился о ниспослании нам прощения за отвержение Царя. Батюшка Николай всегда повторял: «Царь по нам плачет.. Восшёл на Крест страданий за Россию, ради нас... А мы?!»...Отношение к Царю и Царской Власти Старец считал сугубо важным для спасения души. На Соборе высказывали разные мнения, они существуют и доныне: Протоиерей Федор Филоненко: «Я считаю неудобным совершить в настоящее время панихиду по убиенном бывшем Государе Николае П. Это поставит Собор в очень острое отношение к властям. Этим, несомненно, воспользуются, чтобы начать жестокое гонение на Православную Церковь. Я признаю, что Церковь должна идти на мученичество, когда это необходимо, но вызывать это мученичество намеренно Церковь не должна». Мирянин А.Б. Васильев: «Я думаю, что в этом вопросе Собор должен не политиканствовать, а следовать велению христианской совести и долга. [...] Если мы этого не сделаем, то введем в соблазн многие миллионы православного русского народа и дадим основание к упрекам: «Ваша Церковь служит власти, поклоняется силе; раньше, когда бывший Царь был у власти, вы Его славословили, а теперь, когда этот человек в могиле, когда сила и власть в других руках, вы не хотите даже помолиться об упокоении Его души». Генерал от инфантарии Артамонов Л.К.: «Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь мог с осуждением отнеститсь к молитве за Помазанника Божия. [...] Я земно кланяюсь Вам, Святейший Отец, [Патриарху Тихону], за то, что вы оправдали надежды всех нас — верующих православных христиан и русских людей». Кандидат богословия В.Б. Богданович:«... Мы должны заботиться не о том, чтобы не задеть чувства группы людей, стоящих у власти, а о том, чтобы не оскорбить чувств миллионов русского народа. Если мы не совершим моления об убиенном, то не сказали бы они, что мы из трусости не пожелали исполнить своего христианского долга». Член Высшего Церковного совета Раевский СМ.: «Не вызовем ли мы нареканий за то, что Собор поступил, не скажу преступно, но неосторожно. Ваше Святейшество, вы готовы и пойдете на подвиг. Но к чему этот подвиг, когда существование Собора важнее подвига». Епископ Василий (Зеленцов): «Конечно, существование нашего Собора дороже личного подвига. Но есть вещь дороже самого Собора — это Правда Божия. Самый Собор должен существовать ради этой Правды. [...] Убиенный бывший Царь для Церкви есть Помазанник Божий, и я буду говорить только с этой Церковной точки зрения, совершенно забывая о всякой политике. Отставной бывший Царь есть Помазанник Божий и так Он остается и после своего отречения от власти, ибо помазание с него не снято. Мы должны судить о Нем как о Помазаннике. Мы служили панихиду, когда убивали священников или архиереев — этих помазанников на иерархическое служение. Но вот убивается Великий Помазанник другого рода Благодати, убивается беззаконно, и мы теперь решаем, нужно ли служить по Нем панихиду. Двух мнений здесь быть не может». [...] Торговый приказчик Рубцов Б.Г.: «Нам, мне кажется, не нужно становиться на скользкую почву политических демонстраций. Это не дело Собора расписываться под словами Святейшего Патриарха. Это отзовется впоследствии скорбным эхом. Я не разделяю взгляда, высказанного Святейшим Патриархом. Пусть Святейший Патриарх взял на свою совесть обличение убийства бывшего Императора, но Священный Собор не должен идти к политической демонстрации. Я умываю руки от этой вредной демонстрации». Кандидат богословия Б.К. Иеделъский: «Я, конечно, учитываю, что вследствие нашего выступления могут увеличиться злоба и ненависть против Церкви, увеличится число жертв жестокости, число свяшенномучеников всех рангов, но этот момент пройдет. И мы должны приветствовать в речи Святейшего Патриарха не только великое героическое деяние, но отраднейший акт пробуждения христианской совести. Но нам говорят, что надо протестовать вообще против совершающихся ныне убийств и жестокостей. Это уже сделано Священным Собором, который еще в прошлом году возвысил свой голос против жестоких деяний правительственной власти и осудил совершаемые ею насилия. Но если раньше подобного рода обличения проходили без внимания и не оставляли глубокого неизгладимого следа в душе тех, к кому они обращались, то это лишь потому, что тогда еще не совершилось того, что произошло теперь. Некогда великая Россия опозорена. Святая Русь отреклась от всего священного, Россия раскрестилась, Россия покрылась позором всяких низких измен и отречений. Но теперь, наконец, можно сказать, что за этим позором и отречением все же просиявает ее древний священный лик. И поистине вдохновенно сказал князь Трубецкой, что Святейший Патриарх через свое мужественное слово достойным образом приобщается к сонму великих Иерархов Русской Церкви: Патриарха Гермогена и Митрополита Филиппа, и проявление христианского мужества Его Святейшества не может не пробудить усыпленную доселе религиозную совесть народных масс И вот, если Священный Собор объединится с Патриархом, и в полном единодушии с ним произнесет слова осуждения тому, что осуждено им, то все почувствуют, что жив еще Бог в сердце России, что просыпается христианская совесть, что рано считать наше православие погибшим, что еще рано они издают свои безбожные декреты и, проливая кровь мучеников, льстят себя надеждой на скорую победу. А если эта кровь будет еще пролита, то мы повторим известные всем слова: «Кровь христиан есть семя христианства, и она принесет свой плод», и падшая Россия, пройдя через ужасы своей теперешней Голгофы, снова воскреснет, а мы, свидетели духовного торжества над злыми силами, скажем тогда: «Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его». Протоиерей А.Б. Сидоров: «Меня тоже вызвала сюда речь первого оратора. Я понимаю, что Священный Собор является выразителем мыслей и чувств православного населения, и посему должен возвысить свой голос против убийства бывшего Государя. Ведь православное население видело в Николае II Помазанника Божия и внимательно следило за Его судьбой. И теперь такое зверское отношение к Нему со стороны Уральского совдепа встревожило умы населения, и оно с нетерпением ждет, как отнесется к этому событию Священный Собор. И мы должны отнестись к этому факту так же, как Святейший Патриарх. Мы должны радоваться решимости Патриарха, который мужественно сказал всю правду, обличил преступление правительственной власти, открыто заявил, что эта власть поступила против Божественных законов. Мы, со своей стороны, должны твердо и во всеуслышание повторить, что убийство Николая II, совершенное без суда и без указания вины, дышит гнусною несправедливостью. Да и вообще мы должны смело говорить от Собора и обличать все действия нынешнего правительства, которые направлены против Веры Христовой. И здесь мы должны коснуться также и отношения к Церкви со стороны органов правительства на местах. Вместе с обличением известного постановления центрального исполнительного комитета, мы должны потребовать от этого комитета, чтобы на местах все преследования против духовенства и членов Церкви не были безпочвенны, а непременно были обоснованы на решении гласного суда. Кроме того, я прошу Священный Собор не оставаться глухим к походам советских газет против религии. Прочтите только № 4 вечерней Красной Газеты... она наполнена самыми возмутительными кощунственными суждениями о Боге, о Пресвятой Богородице и вообще о Вере. И мы, конечно, должны выступить против таких гнусных деяний и писаний, и это будет не политическая борьба, не политическая демонстрация, а защита Веры и Церкви Христовой». Протоиерей Павел Дахостский: «Я выпросил себе слово, чтобы познакомить в нем в кратких словах с тем, о чем теперь со вчерашнего дня очень много говорят в Москве. И если многие знают и говорят, то и члены Собора должны знать это и обстоятельно подумать. Дело в том, что вчера Святейший Патриарх в Казанском Соборе совершал Литургию, и, после Евангелия, выступил со словом, которое он произнес экспромтом. Это слово, с разрешения Его Святейшества, я записал. Вот с ним-то я и познакомлю вас. «Блаженни слышащий Слово Божие и хранящий е» (Лк. 11, 28) Эти слова, сейчас прочитанные в Святом Евангелии, сказаны Иисусом Христом тогда, когда одна женщина из народа в порыве священного восторга от Его проповеди воскликнула: «Блаженно чрево, носившее Тебя и сосцы, Тебя питавшие» (Лк. 11,27), т.е. счастлива Мать, родившая и воспитавшая Такого Сына. Господь, поставлявший в таких случаях родство духовное выше телесного (Мф. 12, 46—50), отвечает ей: «Блаженни слышащий Слово Божие и хранящий е», т.е. больше чем родные Мне по плоти, счастливы те, которые близки Мне по духу, которые слушают Мои слова и хранят их, живут так, как Я учу словами жить. Значит счастье, блаженство наше заключается в соблюдении нами Слова Божия, в воплощении в наших делах Заветов Господних. Эту истину твердо помнили наши предки. Правда, и они, как все люди, отступали от Господа, но умели искренно сознавать, что это грех, и умели в этом каяться. А вот мы, к скорби и стыду нашему, дожили до такого времени, когда явное нарушение Заповедей Божиих уже не только не признается грехом, но оправдывается как нечто законное. Так, на днях, совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович по постановлению Уральского областного совета рабочих и солдатских депутатов, и высшее наше правительство — исполнительный комитет — одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководствуясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего Государя: безпристрастный суд над ним принадлежит истории, а Он теперь предстоит пред нелицеприятным Судом Божиим, но мы знаем, что Он, отрекаясь от Престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти Себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе... И вдруг Он приговаривается к расстрелу где-то в глубине России небольшой кучкой людей не за какую-нибудь вину, а за то только, что Его будто бы кто-то хотел похитить. Приказ этот приводят в исполнение и это деяние — уже после расстрела — одобряется высшею властью. Наша совесть примириться с этим не может, и мы должны во всеуслышание заявить об этом как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заключают в тюрьмы, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть в уповании, что к нам будут отнесены Слова Спасителя нашего: «Блаженни слышащий Слово Божие и хранящий е». Вот слово, произнесенное Его Святейшеством, мною записанное, просмотренное и одобренное Святейшим Патриархом. Я наблюдал, какое впечатление производило оно на народ. Его Святейшество говорил с волнением. К сожалению, его слушали не все, но мне показалось, как показалось и другим, что те, которые слышали, почувствовали какое-то облегчение от сознания, что заговорили те, кому следует говорить и будить совесть. Правда, на улицах говорят различно, некоторые злорадствуют и одобряют убийство, но верующие будут чувствовать себя смущенными. Вчера, без всякой связи со словом Святейшего Патриарха, в Храме Христа Спасителя совершалась панихида. В храме Святителя Спиридона по требованию народа панихида совершена дважды. Народ ждет, что мы как представители и носители христианской совести присоединимся не к тем, кто убивает и одобряет убийство, а к тем, кто осуждает убийство». Патриарх Тихон: «Сейчас Собор исполнил свой священный долг — помолился об упокоении души бывшего Государя Николая И. Собор благословляет архипастырей и пастырей молиться о сем на молебнах»25. По сути, от полноты Собора, Святейший Патриарх Тихон благословляет «архипастырей и пастырей молиться о сем на молебнах», а молебны, как всем известно, в Церкви служат угодникам Божиим, Святым. Русская Церковь в 1918 году признала соборно святость Царственных Страдальцев, умученных от богоборцев-иноверцев, и засвидетельствовала это на Соборе. (Вспомним, что Батюшка Николай всегда говорил, что Царственные Мученики уже прославлены, духоносный пастырь открывал нам полноту Истины, только не все слышали его слово, как не услышанным остался многими и Святейший Патриарх Тихон). Дальнейшее существование всей Церкви, всего духовенства, монашествующих и мирян, было восхождением на Крестные Страдания вослед Царственным Мученикам. Это — путь Церкви в мире, во зле лежащем. Подлинная власть Церкви Христовой — Церковь гонимая. «...Только с разгромом Собора, — писал архимандрит Константин (Зайцев), — на его последнем, уже тайном, совещании, ликвидационном, 2/15 августа 1918 года, оказалась возвещенной Истина — для тех, кто способен ее воспринять в разрез с господствующей Ложью. Два положения, определяющих сознание Русского Православия, получили ясную формулировку. Во-первых, Церковь отказывается от каких-либо суждений о своем будущем, почему в силе полной остается только вопрос о верности Церкви в ее исходной преемственности. Во-вторых, не имеет Церковь суждения применительно к современности и о гражданском сознании русского человека, и требует Церковь от каждого русского человека только одно: не действовать во вред истинной Церкви. Другими словами, Церковь, оставаясь в своей исходной преемственной подлинности, отчуждает себя от вновь возникающего мира, а от русского православного человека, таким желающего оставаться, требует только одного: осознания себя в верности Церкви именно этой, исходной, в своей преемственности сохранившейся и принципиально отчуждившейся от современного мира. Пред нами идеология катакомбная!»26 Часть духовенства и мирян избрали путь вынужденных уступок и компромиссов. «Еще Святитель Тихон «мучился вопросом: «Доколе можно уступать безбожной власти?» Где та грань, когда благо Церкви он обязан поставить выше благополучия своего народа, выше человеческой жизни, притом не своей — жизни верных ему православных чад? Незадолго до кончины Патриарх поведал о своих тяжелых раздумьях первому кандидату в Местоблюстители Патриаршего Престола Митрополиту Казанскому и Свияжскому Кириллу. — Ваше Святейшество, — ответил только что вернувшийся из заточения Митрополит, — о нас, архиереях, не думайте, мы теперь только и годны на тюрьмы. [...] В другой раз, в беседе с тюремным врачом Жижиленко, будущим Епископом Максимом, Патриарх говорил о своих мученических сомнениях в пользе дальнейших уступок советской власти. Делая эти уступки, он убеждался, что предел требований советской власти лежит за пределами верности Христу и Церкви..» 27 В 1991 году, Патриарх Московский Алексий II подведет некоторый итог существования Церкви на пути выполнения требований со стороны государства, имея отсчетом Декларацию Митрополита Сергия 1927 года: «Надо признать, что Декларация не ставит Церковь в «правильное» отношение к государству, а напротив, уничтожает ту дистанцию, которая даже в демократическом обществе должна быть между государством и Церковью — чтобы государство не дышало на Церковь и не заражало ее своим дыханием, духом принудительности и безмолвности. Декларация — это тяжелая страница в нашей истории. Но она есть, и вырвать из истории ее нельзя. Люди более безпристрастные, чем мы, вынесут когда-нибудь свое суждение о том, насколько неизбежно было ее принятие тогда. Но сегодня мы вполне в состоянии заявить, что не эта Декларация лежит в основе сегодняшних отношений Церкви и государства, [...] Мы не спешили на словах отказываться от нее, пока на деле, в жизни не смогли занять действительно независимую позицию. За этот год [1991], я считаю, мы реально смогли выйти из-под навязчивой опеки государства, и потому теперь, имея как факт нашу дистанцированность от него, мы имеем нравственное право сказать, что Декларация Митрополита Сергия в целом ушла в прошлое и что мы не руководствуемся ею...» 28 «Я верю — из крови, из слез и огня Мы встанем, былое безумье гоня, И Русью Святой будет править, как встарь, Помазанник Божий — исконный наш Царь» Первый духовный урок, полученный от Батюшки, заключался в простых, емких, как заповедь, словах его святой души: «Кто любит Царя и Россию, тот любит Бога». «Если человек не любит Царя и Россию, он никогда искренно не полюбит Бога. Это будет лукавая ложь». Еще Батюшка говорил: «Россия не поднимется, пока не осознает, кто был наш Русский Царь Николай!» «Вы задумайтесь, — напоминал Старец, — у нас на Руси Царя называют Батюшкой-Царем, отцом... А кого величают «батюшкой, отцом»? — Священника! Так обращаются к духовному лицу, к духовенству. Царь — личность и лицо духовное!» Все служение наше Батюшке Николаю было служением Святым Царственным Мученикам, поскольку молитвенное дыхание Старца было неотделимо от Их мучений и страданий. Что бы ни происходило в Церкви, России, в его жизни, в нашей жизни, какие бы скорби ни приводили к нему людей, он всегда направлял ум и сердце притекающих к нему за помощию к святым Страдальцам Царственным. Боль, неприятность, беда, — Батюшка утешит, вразумит и непременно напомнит: «А Вы посмотрите на Государя! Как Ему было тяжело!» И непременно скажет: «И чем Ему отплатили за все, что Он сделал для нас?! Царь по нам плачет, а мы о Нем и не думаем». Старец взращивал в наших душах искреннее чувство покаяния за неверность русского народа Царю, открывал сердца для понимания соборного греха измены Помазаннику Божию и пониманию христоподобной, искупительной жертвы Святого Царя-Мученика Николая. «Без истинного покаяния нет истинного прославления Царя, — говорил Батюшка. — Господь не дарует России Царя, пока не покаемся истинно за то, что допустили очернить и ритуально умучить Царскую Семью иноверцам. Должно быть духовное осознание». «Особая красота в Царе, духовная красота, — простота и смирение». «Царь Николай не расставался с молитвой Иисусовой: она Его хранила от бед и напастей». «Господь дарует России Царя только после глубокого всеобщего покаяния». «Святой Царь не отрекался, на нем нет греха отречения. Он поступил как истинный христианин, смиренный Помазанник Божий. Ему надо в ножки поклониться за Его милость к нам, грешным. Не Он отрекся, а Его отвергли». «Надо всем просить Святого Царя-Мученика Николая, чтобы не было войны в мире». «Над Россией постоянно нависает меч страшной войны, и только молитва Святого Царя Николая отводит гнев Божий, — говорил Батюшка. — Надо просить Царя, чтобы не было войны. Он любит и жалеет Россию. Если бы вы знали, как Он там плачет за нас!» В 1999 году говорил: «Бедная Россия! Сколько она терпит! Начали с Сербии, чтобы затянуть благочестивую Россию... Вот, мои драгоценные, что означает сейчас святое слово Сербия — Сер-бия: бьют их... Мир наш грешный, конечно, заслужил войну... Но вот храмы восстанавливаются, Божественная Литургия совершается, Евангелие проповедуется... Господь помилует! Надо всем просить Святого Царя-Мученика Николая, чтобы не было войны в мире. Он любит и жалеет Россию и умоляет Господа за всех и за весь мир. Царь по нам плачет, а народ о Нем и не думает!» Батюшка говорил, что с 4/17 июля 1918 года нависла тьма над любимой, родной Отчизной. Палачи с клеймом проклятия на челе распяли на Кресте Святую Русь, источив Священную Царскую кровь. Зверски умучена вся Святая Царская Семья с верными, не оставившими Их подданными. Враг стал глумиться над Россией, Россией Царей и Христа... В 2001 году Батюшка сказал: «Сатана скачет вприпрыжку, кругом бесы... Надо молиться, поститься и каяться». Пред своим блаженным переходом в Вечность, он благословил издать большим тиражом любимую келейную икону «Страшный Суд Божий» и просил, чтобы она была в каждом Храме. Также благословил допечатать книгу «Страшный Суд Божий. Видение Григория, ученика святого и богоносного отца нашего Василия Нового Цареградского», вышедшую, по молитвам Батюшки, во множестве изданий. Он сказал: «Именно так будет проходить Страшный Суд Божий. Надо, чтобы эта книга была у каждого человека на земле».
ПЛАЧ ЦАРСКОГО АРХИЕРЕЯ Батюшка в наших беседах не раз обращался к тяжкому греху, сотворенному в отношении Царя и Царской Власти. Он напоминал, что причастность к нему не останется в очах Божиих неотмщенной, если человек не покается; скорбел, что многие говорят, что они не повинны в убийстве Царя, а унижают и злословят Его святое имя и поныне, не разумевая, что это тягчайший грех, и многие не думают даже о покаянии. «От такого непонимания и нераскаяния — не исцеляются раны на теле России», — говорил Старец. — Царь Николай был высочайшим образом благочестия и полной преданности Воли Божией, Он хранил Русь и сознавал всю ответственность перед Богом. Почитайте, что открыто было прозорливцу монаху Авелю о святом Царе и о нашей страдалице Руси». Плач вещего инока Прозорливый монах Авель, на коем явно почивала благодать Божия, был вызван к Императору Павлу Петровичу для откровенной беседы о судьбах Царевых и судьбах Державы Русской: « — О судьбе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще — жидовском. — Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему вовеки! — гневно нахмурился Император Павел Петрович. — Пустое болтаешь, черноризец... — А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет. О том не печалься, Батюшка-Царь: христоубийцы понесут свое... — Что ждет преемника Моего, Цесаревича Александра? — Француз Москву при Нем спалит, а Он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но тяжек покажется Ему венец Царский, и подвиг Царского служения заменит Он подвигом поста и молитвы, и праведным будет в очах Божиих... — А кто наследует Императору Александру? — Сын Твой Николай... — Как? У Александра не будет сына. Тогда Цесаревич Константин... — Константин царствовать не восхочет, памятуя судьбу Твою... Начало же царствования Сына Твоего Николая бунтом вольтерьянским зачнется, и сие будет семя злотворное, семя пагубное для России, кабы не благодать Божия, Россию покрывающая. Через сто лет после того оскудеет Дом Пресвятыя Богородицы, в мерзость запустения Держава Российская обратится. — После Сына Моего Николая на Престоле Российском кто будет? — Внук Твой, Александр Вторый, Царем-Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнит — крестьян освободит, а потом турок побьет и славянам тоже свободу даст от ига неверного. Не простят жиды Ему великих деяний, охоту на Него начнут, убьют среди дня ясного, в столице верноподданной отщепенскими руками. Как и Ты, подвиг служения своего запечатлеет Он кровью Царственною... — Тогда-то и начнется тобою реченное иго жидовское? — Нет еще. Царю-Освободителю наследует Царь-Миротворец, Сын Его, а Твой правнук, Александр Третий. Славно будет царствование Его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет Он. — Кому передаст Он Наследие Царское? — Николаю Второму — Святому Царю, Иову Многострадальному подобному. На венец терновый сменит Он корону Царскую, предан будет народом Своим; как некогда Сын Божий. Война будет, великая война, мировая... По воздуху люди, как птицы летать будут, под водою, как рыбы плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут. Измена же будет расти и умножаться. Накануне победы рухнет Трон Царский. Кровь и слезы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власть, и наступит воистину казнь египетская... Горько зарыдал вещий Авель и сквозь слезы тихо продолжал: «А потом будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить Святыни ее, закрывать Церкви Божий, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от Святого Царя. О Нем свидетельствует Писание. Псалмы девятнадцатый, двадцатый и девяностый открыли мне всю судьбу Его. «Ныне познах, яко спасе Господь Христа Своего, услышит Его с Небесе Святаго Своего, в силах, спасение десницы Его». «Еелия слава его спасением 'Твоим, славу и велелепие возложиши на него». «С ним есмъ в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое» (Пс. 19, 7; 20, 6; 90,15-16). Живый в помощи Вышняго, возсядет Он на Престоле Славы. А брат Его Царственный — сей есть тот, о котором открыто Пророку Даниилу: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего...» (Дан, 12,1). Свершатся надежды русские. На Софии, в Царь-граде, воссияет Крест Православный, дымом фимиама и молитв наполнится Святая Русь и процветет, аки крин небесный....... В глазах Авеля Вещего горел пророческий огонь нездешней силы. Вот упал на него один из закатных лучей солнца, и в диске света пророчество его вставало в непреложной истине. Император Павел Петрович глубоко задумался. Неподвижно стоял Авель. Между Монархом и иноком протянулись молчаливые незримые нити. Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах Его, устремленных вдаль, как бы через завесу грядущего, отразились глубокие царские переживания. — Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над моей Россией лет через сто. Прадед мой, Петр Великий, о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю и я за благо о всем, что ныне прорек мне о потомке Моем Николае Втором предварить Его, дабы пред Ним открылась Книга Судеб. Да ведает праправнук: Свой Крестный Путь, славу страстей и долготерпения Своего... Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно, Я же вложу предсказание твое в нарочитый ларец, положу Мою печать, и до праправнука Моего писание твое будет нерушимо храниться здесь, в кабинете Гатчинского Дворца Моего. Иди, Авель, и молись неустанно в келлии своей о Мне, Роде Моем и счастии нашей Державы. И, вложив представленное писание Авелево в конверт, на оном собственноручно начертать соизволил: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины». 11 марта 1901 года, в столетнюю годовщину мученической кончины Державного Прапрадеда Своего, блаженной памяти Императора Павла Петровича, после заупокойной Литургии в Петропавловском соборе у Его гробницы, Государь Император Николай Александрович в сопровождении министра Императорского двора генерал-адъютанта барона Фредерикса (вскоре пожалованного графским титулом) и других лиц Свиты, изволил прибыть в Гатчинский Дворец для исполнения воли Своего в Бозе почивающего предка. Умилительна была панихида. Петропавловский собор был полон молящихся. Не только сверкало здесь шитье мундиров, присутствовали не только сановные лица. Тут были во множестве и мужицкие сермяги, и простые платки, а гробница Императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах. Эти свечи, эти цветы были от верующих в чудесную помощь и предстательство почившего Царя за потомков своих и весь народ русский. Воочию сбылось предсказание вещего Авеля, что народ будет особо чтить намять Царя-Мученика и притекать будет к Гробнице Его, прося заступничества, прося о смягчении сердец неправедных и жестоких. Государь Император вскрыл ларец и несколько раз прочитал сказание Авеля Вещего о судьбе Своей и России. Он уже знал свою терновую судьбу, знал, что недаром родился в день Иова Многострадального. Знал, как много придется Ему вынести на Своих державных плечах, знал про близ грядущие кровавые войны, смуту и великие потрясения Государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда Он будет обманут, предан и оставлен всеми...»29. Молился праведный Старец Николай, чтобы народ наш воспринял предреченное и открытое Господом вещему монаху-прозорливцу Авелю о судьбах и бедах России, о том иге страшном жидовском, которое полонило землю, и о мученической жертвенной любви Царя Николая, восшедшего на Крест, дабы пало это последнее иго на Руси Святой.
Царские Дни 1998 года на Острове В Царские Дни 16-17 июля 1998 года на Острове, в Никольском храме Батюшки Николая произошло знаменательное для церковной жизни событие, отражающие все наши беды церковные, а значит, и отечественные. В тот год Святейший Патриарх и Священный Синод обратились с Посланием к 80-летию убиения Императора Николая Второго и Его Семьи: провести всенародное, всецерковное покаяние по всем Епархиям в грехе измены Царю, лежащем на народной совести. Слово Святейшего, Постановление Синода было напечатано в «Русском Вестнике», «Руси Державной» и, естественно, было разослано настоятелям монастырей и храмов через Правящих Архиереев. Господь ожидал наших теплых молитв и покаянных слез за восстание и мятеж против своего Тишайшего и Смиреннейшего Царя. Уповал на это и Праведный Старец... К тому времени Батюшка Николай уже не служил в храме (с 8.01.1998). На его место были назначены два новых священнослужителя. Они прибыли из Псково-Печерского монастыря, чтобы заменить отстраненного Патриархом предыдущего клирика, а Батюшка, за послушание сложившейся в Псковской Епархии «обстановке», «принимал автобусы и мазал маслом», пока были силы. «Истинный монах, — пишет Иосиф Исихаст, — это произведение Святого Духа»... Таковым был Старец Николай. Он смиренно принял на свою святительскую главу скорби и гонения от духа нового времени, апостасийного времени. Новое духовенство вело себя по-новому: они считали Батюшку «своим прихожанином», слова и благословения убеленного сединами Старца никак не сочетались с современным понятием о послушании. Приехавшие отцы, к тому же, находились на послушании у иных наставников и подчинялись им. «Все искусственное и обыкновенное», — как говорил Иосиф Исихаст. Нам, всем, молодым, да и не очень молодым, нужно было падать в ноги подвижнику святому, Старцу Николаю, и просить его духовной помощи. Все мы, без исключения, «подобно нежному росточку, нуждаемся в духовной мудрости и чистой истине», нашим душам необходим чистый свет, а сердцу — глубокие надрезы, чтобы вытек гной заблуждений, самочиния и страстей. У Старца было духовное орудие помочь каждому — смирение, а поскольку смирение — это Истина, он обладал высшими духовными дарованиями, ибо Старец Николай был Богонаученный, подобно Антонию Великому, Преподобной Марии Египетской, Святому Онуфрию Великому, Макарию Великому. Господь украсил Старца всем необходимым для нашего спасения, особенно для монахов... Но враг посеял свои плевелы — и они взошли: новое духовенство позволило плохим помыслам пустить корни в себе. У Батюшки свое — старинное, царское, русское, святоотеческое, древнее, с любовию ко всем, тихое, неспешное, сокровенное, немногословное, неофициальное; у новых клириков, — свой новый, административный закон, который всегда прав и которого они строго держались и неукоснительно исполняли, требуя ото всех послушания себе и своему рассудочному закону, отвергающему жизнь сердца. С такими мерками понять Старца они не могли. Батюшка несколько раз обращался к присланным служить вместо него новым клирикам с тем, чтобы они провели соборное Покаяние в храме на Острове. Каково же было огорчение Батюшки, когда он столкнулся с решительным и сознательным отказом! Он убеждал, уговаривал, просил хотя бы зачесть Послание Святейшего и Синода, — но тщетно! В ответ на просьбу Старца покаяться соборно, он услышал слова, что Святейший будет служить, его Послание передадут по телевидению, и все, кто хотят, могут посмотреть телевизор. Изумленный Старец сказал в ответ на это: «Мои драгоценные, надо именно в Храме: пусть иконки послушают наше покаяние»... Старец просит покаяться пред иконками в Храме Божием... Новое духовенство предлагает посмотреть телевизор и послушать, как Святейший будет читать Послание... Соборного Покаяния в Храме не допустили новые клирики... Они начали чтение, предварив словами: «Мы не хотели читать это Послание о Царе, но нас заставили...» Зачитав несколько фраз из Послания, служащий иеромонах перешел к обвинительной речи в лицо Русскому Народу... На панихиде по Царской Семье священнослужители «про себя», почти шепотом, произносили Их святые имена, без благословенных, всеми чаемых слов: «Мученики Царь, Царица, Царевич», просто мирские имена: «Николай, Александра, Алексий», и ни слова (!) о Их Царственных мученических страданиях за Русь... Народ тихо стоял в храме, взывая к Правосудию Божию... Русский Народ страдал за своего Царя... Страдал Старец Николай, что вновь над нашей землей, нашим Островом Православия пронесся вихрь материализма и послушного администрирования... Но Русскому Народу, как писал царский служка Сергей Бехтеев: «...богатому в убожестве своем и сильному безсилием своим — не надо ни лукавых мудрований, ни циркулярных предписаний, он верует. Крепко верит он в силу и могущество Божие, и по великой вере его кресты и купола церквей обновляются и покрываются дивно сверкающим золотом, ограбленные раздетые иконы снова сияют новым чудодейственным блеском и невиданными красками; хромые ходят, слепые прозревают, прокаженные очищаются и мертвые воскресают, потому что блаженные русские люди не сомневаются во Христе своем». Русские люди не сомневаются в Царе своем... «Царь грядет!» — укреплял нас духоносный Старец Мы веруем, что не одиноки на крестном пути, что рядом с нами наш Царь-Батюшка, Страдалец и Печальник за нашу Землю и Церковь, наш Заступник и неустанный о нас ко Господу Молитвенник. В этой вере укреплял нас Старец Николай. Он говорил, что Царь слышит все наши молитвы и просьбы и притекает на помощь. Он, смиренный и благостный Хозяин Русской Земли, ведает наши сердца и скорби... Господь оставил нам покаяние для нашего спасения: если бы не было покаяния, никто бы не мог спастись. Батюшка скорбел, что в Храме, в Божьем храме не было Службы Святым Царственным Мученикам, где бы могли все соединиться — и Церковь Небесная, и Церковь Земная в молитве ко Господу, Божией Матери и Царю о спасении России. Воистину, пророческие слова великого Старца-прозорливца Николая: «Царь по нам плачет, а мы о Нем и не думаем»... Батюшка сокрушался: «Спит народ, спит духовенство... Царь — Неповинный Страдалец за Русский Престол, врученный Ему Господом, Царь — Хранитель и Хозяин Руси дорогой... Как умучили Святого Избранника — вся Россия покрылась безчетными крестами, и страдает, и мучается, пока не проснется и не опомнится... Царь ушел, простив всех нас, и мы должны просить у Него и у Господа прощения... Царь-Батюшка Николай очень, очень любил Русский Народ...» Скорбь Старца была столь глубокой, что он, после всего случившегося, вышел из келлии и подошел к столбу напротив его дома и несколько раз коснулся тихо лбом, сказав: «Лучше со столбом разговаривать, чем с такими священниками»... Когда один из иеромонахов, после панихиды по Царской Семье пришел к Батюшке на благословение, Старец взял у него из рук Служебник, со словами: «Вам он не нужен. Это — мой!» В келлии он плакал: «Господи! Что это?! Надо было покаяться! А как надо каяться в Церкви? — Служить Литургию, просить, умолять Господа, и всем идти с молитвой на покаяние, исповедь... Сказать: согрешили против смиреннейшего и кротчайшего Царя... Господи, прости и помоги исстрадавшемуся Русскому Народу!» Усугубило скорбь Старца в тот день состояние природы: вечером, во время Всенощной, 16 июля 1998 года, грозой расщепило ветвистую сорокалетнюю тую, росшую во дворике Старца, которую он привез из Вильнюса. Она украшала своей мягкой зеленью пространство напротив оконца и радовала взор. Батюшка каждый день благословлял крестным знамением деревца и цветы, росшие на его земле. В этом событии Старец узрел знак Божий: «Это за то, что в Царские Дни в нашем Храме не очистили сердца... Если бы люди покаялись, — то поняли бы, что без Царя нет России. Прости меня, Господи, я у них выгнанный!» Царский Архиерей плакал за изгоняемого из Русских Храмов Царя. Плакал, что люди, наущаемые врагом, гонят и губят других людей... Утешились мы с Батюшкой чтением любимого нами Старца Иосифа Исихаста, который, как бы предсказывая нашу боль, писал: «Знаешь ли ты, каково, когда ты не искушаешь — тебя искушают? Ты не крадешь — у тебя крадут? Ты благословляешь — тебя проклинают? Ты милуешь — тебя обижают? Ты хвалишь — тебя осуждают? Приходят без причины, чтобы тебя обличить, постоянно звать тебя прельщенным — до конца жизни? А ты знаешь, что это не так, как они говорят. И видишь искушение, которое ими движет. И, как виновный, ты каешься и плачешь, что ты такой и есть... Поскольку воюют с тобой и они, и ты — воюешь сам с собой, чтобы убедить себя, что так и есть, как говорят люди, хотя это не так. Когда ты видишь, что ты абсолютно прав, и убеждаешь себя, что ты не прав... Это искусство из искусств и наука из наук...»30 Божественная наука смирения... К Царю Святому на поклон После службы, все притекли от Никольского Храма рукотворного к храму нерукотворному — милосердному и любящему Батюшке Николаю. Очень простому и близкому... Всем хотелось попечалиться о произошедшем в Храме, о страшной несправедливости, причинившей всем верующим боль. Каждый хотел поделиться своими переживаниями, но Старец, внезапно, радостный вышел с образом Царственных Мучеников, осенил всех и благословил срочно встать на «царскую молитву»: «Книжечки с Акафистом у вас есть?»... Он начал петь величание Святым Царственным Ангелам Земли Русской! И вновь засияло Небо! В сердцах воцарилась крепость и надежда, духовная радость и чистота... Никто нас не отлучит от любви к Богу и своему Царю, а молитва принимается Господом на всяком месте! С нами Царский Архиерей, истинный пастырь Батюшка Николай, полагающий душу свою за овец... Приехавшие к Батюшке на Царские Дни духовные чада отошли ко кладбищенским вратам, где тихо, нараспев, стали молиться Царственным Мученикам... Сколько молитв ко Господу вознесено от этих воистину Царских Врат, расписанных Царскими фресками! Со всей земли приезжали к Батюшке и обронили слезинку о Царе!.. «И не сдержать волны народной ее испуганным врагам: Россия будет вновь свободной, и мир падет к ее ногам»... Батюшка смотрел сквозь время в Грядущее, с крепкой верой на Единого Непобедимого... «Царь грядет!» — утешил русский светильник Веры... Он возносил молитву Царственным Мученикам, сугубо Царю, о ниспослании мира, он желал только мира всем, а не войны. Старец всегда повторял, и его слова вписаны в наши сердца: «Мир на земле — это дар Божий. Господь не посылает войну за молитвы Царя-Мученика Николая. Просите Царя, чтобы не было войны. Нам Господа грешно учить и говорить Ему: «не посылай войну», а Царь Господа умолит..» Возле Царских Врат горячо молились... Мы молились Господу и просили, чтобы Он вернул нам Царя, в этом было вера наших сердец, этому учил нас незабвенный Батюшка Николаи, Царский молитвенник. НАША ВЕРА Пусть скорбь и гнет царят повсюду, В сердцах рассеянных людей, Пусть за Иудой шлют Иуду, Нам лихолетья буйных дней. В изгнаньи здесь, и там, в оковах, В полях Отчизны дорогой, Неся наш Крест в шипах терновых, Не будем падать мы душой. Томясь, молиться будем жарче, Надеждой пламенной горя; Чем ночь темней, тем звезды ярче, Тем ближе светлая заря... Не век судьбе слепой смеяться Над нашей русскою бедой; Не может сердце отказаться От веры в Промысл благой; От веры в то, что Он, Пресветлый, Рассеяв тягостную тьму, Вернется, радостный и светлый, Опять к Престолу Своему. И, всех простив Святой Душою, Как Самодержец и Отец, Воздвигнет благостной рукою Свой Императорский Бенец31. Все молились у Царских Врат, а мы с матушкой Иоанной, коленопреклоненно, несколько раз, по очереди, читали в келлии Акафист Царю Великомученику. Батюшка стоял на коленях, опираясь локтями на стул, всякий раз на кондаках и икосах благоговейно крестился. Матушка Иоанна сияла от радости, чувствуя несомненное присутствие в келлии Святого Царя. Батюшка подтвердил словами наши предчувствия: «Истинно, Государь сегодня здесь, со всеми нами, на Острове... А ночью Он причастил меня Святых Христовых Тайн...» Батюшка стал неземным и недосягаемым нашему плотяному разуму. Сердце ощутило, что безсилен враг, воюющий против Царской Руси, безпомощна злоба против Помазанников Божиих, свято верит и почитает народ своих пастырей-старцев богодухновенных; вера народная, выстраданная, укрепится покаянием.. Подневолен Народ Русский, но избавлен Царской кро-вию и чает воссоединения со Христом, Русский Народ-Богоносец... Силен дух народный, он обновляется и просветляется... «Царь грядет!» — молился Старец, и засияли иконами Царственными кладбищенские Врата. «Русь Святая никогда не умирала и не умрет!» — промолвил царственно Царский Архиерей.
|
