Святитель Нектарий -

Святой праведный Николай Псковоезерский-

Старец Николай (Гурьянов)

КНИГА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

НЕБЕСНОЕ ПОСЛУШАНИЕ ЦАРСКОГО ИЗБРАННИКА,

Тяжелые изнурительные работы на строительстве железной дороги на Воркуту Старец называл «послу­шание». «Там у нас такое послушание было: топор, ло­пата, пила, — работа такая... В Полярье путь желез­ный готовим проложить, облегчить жизнь крещеным, страну обогатить...» Эти строки излились из незлобивого сердца праведника, так он видел послу­шание свое пред Господом: «облегчить жизнь креще­ным, страну обогатить». Зловонные теплушки, пере­полненные озлобленными людьми, теряющими от страданий человеческий облик, без пищи и тепла, из­девательства, заушения, биения — все это терпел свя­той ради Христа, дабы облегчить своим «послушани­ем» жизнь крещеных и подать им благоденствие, «страну обогатить».

В тридцатых годах двадцатого века

(Автобиография)

К Тебе, о Мать Святая,

Я, бедный раб грехов,

 Со скорбью и слезами

Пришел под Твой Покров.

Мне много горя грешном,

В чужой стране одном,

Как изгнанному Адаму

Из рая вон мечом.

Изгнали меня люди

Из России вон,

Оставил мать родную,

Друзей, и Отчий дом.

Я выслан в даль иную,

Там много лет мне отбыть

Мне дали вольну ссылку

Где хочешь можно быть

Теперь всего лишен я,

Посаженный в тюрьму,

 Досада, горе, голод,

Терпеть уж не могу.

Решетка, стены толсты —

Все надоело мне,

И день за днем жду воли,

Но не дождаться мне.

Увы! Я вновь в изгнанье,

Б стране снегов и льда,

Где с людом обреченным,

Покорный раб труда.

В Полярье путь железный

Готовим проложить,

Облегчить жизнь крещеным

— Страну обогатить.

Физически устали,

В зарях недуг слепит,

От скудости питанья

Нас смерть косой разит.

Прошу, Святая Дева

 В несении Креста,

Для славы Божьей Церкви

Спаси, спаси меня!

Так страдали и страдают «за други своя» угодники Божии. В этих мыслях святого Старца нет иронии и сарказма, свойственных людям с нечистым сердцем, наполняющим весь мир «двойным», темным смыслом подозрении и намеков. Это стихотворение Батюшки Николая «Автобиография. В тридцатых годах двадца­того века», написанное им 8 ноября 1931 года, повест­вует простым, безыскусным языком об очистительных страданиях его души. Оканчивается оно, как все у Ба­тюшки, — чисто и светло, пасхально: «Прошу, Святая Дева! В несении Креста, для славы Божией Церкви, спаси, спаси меня!»

Воистину, молитва праведника не бывает не услы­шана! Несколько раз Старец святой был избавлен Ца­рицей Небесной от преждевременной смерти. Однаж­ды его придавили на лесоповальных работах вагонет­кой, ему продавило всю грудную клетку. Страдания были невыразимые, он уже не дышал, душа выходила из тела. Тогда его отнесли на руках, сокрылись, и не­сколько архиереев и отцов служили на нем Господу Бо­жественную Литургию, как в Древней Церкви на мо­щах святых мучеников-исповедников. Великий молит­венник Земли Русской был сохранен Господом для Церкви. Это чудесное избавление Батюшка предвидел и о нем написал в 1931 году: «Прошу, Святая Дева! В несении Креста, для славы Божией Церкви, спаси, спаси меня!» В этих пророческих словах Господь пред­начертал и будущее церковное прославление подвиж­ника благочестия и исповедника наших времен Стар­ца Николая, которое свершится в Богом назначенное время. Ведь слава Божией Церкви в ее святых!

В другой раз Батюшке уронили на ноги тяжелый рельс и покалечили все ступни, с той поры ноги его «едва держали», как говорил Батюшка. Посему, огромное му­жество являл нам Старец, стоя на больных ногах часами во время Божественной службы в Храме, затем у своей калитки или же дверей келлии, принимая народ. Он все­гда стоял! Стоял твердо за Веру Христову стопами, стоял, утешая страдающих людей на стопах, молился Господу обо всем грешном мире на стопах! И когда телесные его силы иссякли, держась за шкаф у постели, стоял на сто­пах, умоляя со слезами Спасителя продлить жизнь миру для покаяния. Потому мы величаем подвиг Батюшки Ни­колая столпничеством... По окончании земного столп­ничества, «к свету идяху, Христе, веселыми ногами, Пас­ху хваля вечную», Старец Николай возлетел ко Спасите­лю мира Сладчайшему Господу нашему Иисусу Христу.

Страшным испытанием в узах было для исповед­ника долгое пребывание почти до плеч в ледяной воде... Страдальцев-мучеников, заключенных, согнали в уже замерзавшую реку и никому не давали выйти... Вытер­пел мучения и остался в живых только кроткий молит­венник — исповедник Старец Николай, души же иных мучеников «отлетели ко Господу», очищенные страда­ниями. Батюшка открыл, что его согревала молитва Иисусова, и он не чувствовал холод. Он часто говорил: «Я холод люблю и не чувствую его». Батюшка всегда хо­дил легко одетый, в любой мороз, никогда не кутался и не утеплялся. Потому и украшает житие святого отца прославление его досточудных подвигов, пред которы­ми, по слову святого Василия Великого, способны пре­клоняться и враги: «хлада и мраза терпение, в лани­ты и перси заушение, от безбожных иудей гонение».

«Большевики хотят всех Архиереев,

священников перестрелять. Чтобы Церковь не

осталась без Епископата, без Архиереев,

необходимо посвящать в священство и

постригать в монашество как можно больше»

Эту фразу Святейший Патриах-Исповедник Ти­хон выкрикнул епископу Андрею (Ухтомскому) с террасы своей келлии в Донском монастыре, когда он на­ходился под арестом, впоследствии он говорил это всем архиереям, приходящим к нему.¹²

Богу было угодно, дабы не прерывалась апостоль­ская преемственность, совершение тайных хиротоний во время таких гонений. Предвидя аресты, физическое уничтожение архиереев и священников, твердые ду­хом епископы возводили достойных в сан и оставляли после себя каноническое продолжение. Доколе остает­ся хотя один твердо-православный епископ — Дух Ис­тины, Дух Святый пребывает со всей Церковию. (Ка­ноничность единоличных архиерейских хиротоний за­креплена на основании церковных правил: «Кормчая» (лист 302. оборот) гласит: «Аще три епископа не обрящутся, достойно есть при двою и при едином избра­нию [хиротонии] быти на епископство», подтвержда­ется это и многочисленными примерами из истории Церкви).

Священномученик Митрополит Казанский Ки­рилл, которого очень почитал и любил Батюшка Нико­лай, произнес пламенные слова в защиту чести епи­скопского сана, которым был освящен и благодатный праведный Старец Николай: «Вот, я — Епископ. Но меня сделала таковым Святая Церковь Христова. Не я сам себя поставил! Я имею на себе преемственность духовной власти Апостолов, святых учеников Христо­вых, рукоположивших вместо себя «мужей апостоль­ских». Апостолы заповедали своим преемникам совер­шать рукоположение и далее. И так это апостольское рукоположение дошло и до меня, многогрешного... И я поставлен во Святой Церкви Епископом. И я имею на себе бремя их власти духовной...» ¹³

Старец, по благословению, не вышел на открытое епископское служение, он не считал необходимым ни обнародование, ни разъяснение своей епископской хиротонии, ни своей сокровенной жизни во Христе: поскольку он всегда пребывал со Христом и во Христе, и что могло быть желаннее и выше этого божественно­го соединения, созерцания... Все святые отцы свиде­тельствуют о том, что истинная христианская жизнь есть жизнь внутренняя, а не внешняя: Авва Агафон го­ворил, что всякий человек подобен дереву; труд телес­ный — листья, а хранение сердца — плод. Сердце Аввы Николая пребывало неразлучно со Христом, Старец Иосиф Афонский Исихаст так объясняет стяжание благодати: «Благодать делания уподобляется сиянию звезд, просвещения — полнолунию, а благодать совер­шенства — созерцания — полуденному солнцу, прохо­дящему по небосводу.

Так вот, когда благодать умножится в человеке, и он знает все написанное, как мы сказали, он прихо­дит в великую простоту,.. ум его расширяется, при­обретая огромную вместимость... Совершается еди­нение Бога и человека, так что он не может сам себя разделить... Только когда пройдет созерцание, он сно­ва возвращается в свое естество. Тогда как пребывая в созерцании, он как бы другой и из Другого. Весь пол­ностью соединяется с Богом. Думает, что у него нет ни тела, ни жилища. Весь — парящий. Без тела восхо­дит на Небо!

Воистину велико это таинство. Ибо видит человек то, о чем язык человеческий не может рассказать.

И когда проходит это созерцание, он пребывает в таком смирении, что плачет. Как малое дитя, о том, как дает ему это Господь, тогда как сам он не делает ниче­го. И происходит такое осознание себя, что, если заго­воришь с ним, он считает себя ничтожнейшим суще­ством не свете.

И до тех пор, пока он так думает, ему дается еще больше» ¹⁴...

Святая простота Старца Николая, растворенная смирением и Любовию ко всему созданному Творцом, соделывала его сердце способным вместить страдания многих и многих...

Сугубая Благодать его Архиерейского достоинства изливалась на притекающих к нему со всех концов земли, и именно она давала Старцу силы быть посто­янным и неиссякаемым источником помощи Божией, и мы тому смиренные свидетели. Велик подвиг взять на себя все тяготы современного мира, когда каждый требует исполнения заповедей, но от другого. За каж­дую душу, которой Старец помогал, он испытывал вой­ну со злыми духами. Это был воистину великий воин Христов! Отовсюду к нему на Остров стекались много­численные больные, оставленные медициной и зачас­тую брошенные самыми близкими. Страдающие от неизлечимых кровотечений жены были исцеляемы его молитвой и благословением, угасающие от всезлобного рака страдальцы получали либо облегчение, либо пол­ное исцеление, если на то была воля Божия, по заступ­ничеству Старца. Мучавшиеся страшными головными болями, с анализами, подтверждающими опухолевые образования, избавлялись от них после того, как крот­кий угодник помазывал их Иерусалимским маслом. А сколько душ, изнуренных бесом винопития, спасен­ных им для вечности! Изгнание немых бесов, затво­ряющих уста младенцам, исцеление животных, осо­бенно птиц, которых Старец очень любил с детства.

Теплый заступник за нас пред Богом — таковым мы все знаем великого пастыря Старца Николая, схиепископа Нектария, и исповедуем его несомнен­ную святость.

Сила Божия, пребывающая на нем, творила и иные чудеса. Остров Талабск, простые сердцем жите­ли, видели эту святость молитвенника. Когда он шел по Острову, к нему выбегали за благословением. Каж­дый день Старец благословлял Остров, а через него и весь мир, крестообразно во все четыре конца, обраща­ясь лицом ко крестам Никольской Церкви. Он молил­ся о благорастворении воздухов и изобилии плодов земных, о временах мирных всему миру, просил мило­сти Божией всем людям. Как достойно описать эту многотрудную, постоянную любовь праведника ко всему творению? Как описать его созерцательную, мо­литвенную, духовную высоту? Его частые исходы из этого чувственного бренного мира? Как возможно вознестись за святым Старцем в Царство Небесное, куда часто воспарял его ум, выходя за пределы телес­ных чувств? Как достойно воспеть его чудотворную молитву, когда он просил Царицу Небесную благосло­вить иссохшую от зноя землю Острова «дождичком», и был услышан через мгновения?! Видя и присутствуя при том, как он, из жалости к промерзшим от дождя паломницам с промокшими ногами, просил Спасите­ля и Николая Чудотворца прекратить дождь, и Гос­подь исполнял его прошение, как мы можем не мо­литься ему и не воспевать его святость по блаженном успении — святого Старца, имевшего от Господа бла­годать «отворять и затворять» небо?..

«Я — епископ, но меня сделала таковым

Святая Церковь Христова. Не я сам себя

поставил!»

Для любящего Старца Николая сердца нет со­мнений в его достоинстве Епископа. Голос наших сердец, да будет нам свидетельством. Для епис­копского сана, размышлял Святитель Игнатий (Брянчанинов), «нужен Ангел или и человек, но равноангельский», таковым был незабвенный Ста­рец Николай. Батюшка Кирилл (Павлов) сказал о нем: «Он — Ангел!»...

Для рассудка и ума приведем некоторые несо­мненные, не в полноте исчисленные, свидетельства:

Свидетельство слов самого Старца Николая, от­крывшего не единожды (и не одному человеку) свой Архиерейский сан: «Я Архиерей Божий».

Наличие фотографии праведного Старца в клобу­ке, сидящего на стуле в предстоянии двух иподиаконов Экзарха Прибалтики, Митрополита Виленского и Ли­товского Сергия (Воскресенского) по правую и левую руку, что приличествует только Архиерею и что могло состояться (фотографирование) лишь по причине дей­ствительности архиерейской хиротонии, ибо кто дерз­нет сказать о праведнике, что он это сделал не по дос­тоинству.

Благословение Старца на келейных молитвах воз­давать ему Архиерейское «ис пола эти дэспота».

Свидетельство лиц, принимавших от Старца Ар­хиерейское благословение и видевших, как он благо­словляет двумя руками как Архиерей.

Праведный Николай всегда преподавал священст­ву благословение как Архиерей, после чего они лобыза­ли ему десницу.

Духовенство принимало во время Святого Прича­щения от Праведного Старца Тело и Кровь Господни как от Архиерея.

Праведный Старец мог разрешать епитимий, на­ложенные духовниками, что дозволительно лишь Ар­хиерейскому достоинству. Мог снимать с духовенства прешения, если они были незаконными, что также свидетельствует об Ар­хиерейском чине.

Имел исключительное право благословлять на ру­коположение во пресвитеры и благословлял на приня­тие монашеского пострига.

Благословлял закладку и строительство храмов, от­крытие монастырей, посвящения Престолов, что не мог возложить на себя, не будучи облечен Архиерей­ской властию.

В некоторых случаях, по исследованию причин, благословлял на второбрачие или же благословлял рас­торжение брака.

После молитвенного рассмотрения, в некоторых случаях благословлял церковно молиться за самоволь­но живот свой прекративших, что также не мог делать, не имея епископского достоинства

В случае обоюдного желания, благословлял венчан­ных супругов на принятие монашества, даже если один из супругов был белым священником, что невоз­можно благословлять без Архиерейской хиротонии.

Праведный Старец учил народ и проповедовал по епископскому праву, заблуждающихся и противящих­ся Православному учению обличал и наказывал со вся­кой властию.

Праведник разрешал некоторые вопросы церков­ного управления и вопросы, надлежащие церковному суду, что возможно Архиерейскому достоинству.

Наличие у Праведного Старца предметов Архие­рейского достоинства.

По отшествии Батюшки Николая в блаженную Вечность, поклониться его святому телу и попросить молитв приехал духовник одного их русских монасты­рей с древней монашеской традицией и благодатными отцами. Он не бывал у Батюшки при жизни, но всегда почитал его духовные дарования. «Когда я подошел к честным останкам Старца, чтобы приложиться и от­дать ему последнее целование, душа моя ощутила Ар­хиерейскую благодать, почивающую на праведни­ке», — свидетельствовал духоносный пастырь.

Одним из требований церковного прославления святых является свидетельство святости того или ино­го угодника Божия — от верных, то есть, исповедую­щих Православную Беру Христианскую. Вот одно из свидетельств верных, не сомневающихся в Архиерей­ском достоинстве и святости Старца Николая.

ПРАВЕДНЫЙ НИКОЛАЙ В ЦАРСКИХ ВРАТАХ

«Приведши же их, поставили в синедрионе; и спро­сил их первосвященник, говоря: Не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? 14 вот, вы наполни­ли Иерусалим учением вашим. [...] Петр же и Апосто­лы в ответ сказали: должно повиноваться больше Бо­гу, нежели человекам. [...] Встав же в синедрионе, нек­то фарисей, именем Гамалиил, законоучитель, уважаемый всем народом, приказал вывестъ Апосто­лов на короткое время, а им сказал: мужи Израильские] подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать. [...] Отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо, если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его: берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5, 27—29, 34—35, 38—39).

Батюшкина святость, подобно Оптинским и дру­гим ныне уже прославленным в лике преподобных старцам, для окормлявшихся у него духовно, пользо­вавшихся более или менее продолжительное время его советами, была явна еще при его земной жизни. Об этом, разумеется, не принято говорить до кончины праведника. Но подтверждение этому применительно к отцу Николаю приходилось слышать часто.

Сама мысль об иконе пришла совершенно неожи­данно (и также еще при жизни Старца). Возвращая вскоре после праздника Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня на полку зеле­ный томик богослужебных миней, невольно пролис­тал вкладыш с иконами. Лик Киево-Печерского пре­подобного на репродукции одной из икон, написан­ной в живописной манере в начале двадцатого века, сильно поразил каким-то необыкновенным сходством с Батюшкой. Невольно вырвалось тогда: «Бот и икона готова.»

После известия о кончине отца Николая, но еще до его погребения, написалось (потом это было опублико­вано в «Русском Вестнике»): «В святость Батюшки мно­гочисленные чада его духовные верят безусловно. Что касается процесса канонизации, то длительность его напрямую зависит от нынешнего духовного состояния народа Божия. День кончины старца Николая — а в действительности его рождения в Жизнь Вечную — можно считать началом этого процесса».

И действительно, вскоре чудесным образом одним священником был записан тропарь Батюшке (старец Николай, на девятый день после кончины, явился свя­щеннику Евгению и продиктовал тропарь). В Санкт-Петербурге написана икона, густо покрывшаяся ка­пельками благоухающего мира в квартире рабы Божией Валентины, в Клину. Но самое главное, были явлены многочисленные случаи милости Божией по молитвам к Батюшке людям, многие из которых даже не видели его при жизни. Обратиться к Праведнику большинст­во из них подвигла книга «Небесный Ангел», написан­ная келейницей Старца монахиней Николаей и напе­чатанная уже двумя тиражами на доброхотные по­жертвования духовных чад Батюшки.

Икона, о которой пойдет речь далее, начала созда­ваться еще до известия о появлении петербургского мироточивого образа. С самого начала было решено, что она должна быть исполнена строго по иконопис­ным канонам. Но, как говорится, скоро сказка сказы­вается, да не скоро дело делается. Надо было дать ме­сто Богу, а не самим пытаться все устроить по своим мыслям, своему расположению...

Прошлой осенью во время одного из самых обыч­ных разговоров о том, что, мол, хорошо было бы напи­сать такую икону, раб Божий Олег, по профессии сто­ляр, неожиданно вызвался изготовить доску, заметив при этом, что у него имеется подходящий для этого материал.

Слово было произнесено. Делу было положено на­чало.

Как оказалось впоследствии, материал был дейст­вительно подходящий: то была липа из Аносиной пус­тыни, получившей среди богомольцев девятнадцатого века наименование «Женской Оптины». Дерево было со знаменитой липовой аллеи, посаженной вокруг мо­настыря специально для делания сестрами Иисусовой молитвы. При восстановлении обители засохшее дере­во спилили. Трижды вытаскивал его Олег из разо­жженного костра. Несколько лет распущенная на дос­ки липа естественно сохла в одинцовской квартире. Тем временем Олег мечтал делать иконные доски; ис­кал специальную литературу, ходил консультироваться к старым мастерам.

И вот первая его доска. Скрепляется она, как и бы­ло принято некогда, в стародавние времена, осетровым клеем. Кроме обычных шпон, с тыльной стороны укре­пляется доска кленовыми «рыбками». На лицевой — вырезается ковчег. И возникает — невольно — образ озера, на котором жил и служил Батюшка... Наступает время положить левкас. Он должен быть особо проч­ным. Ибо не для покойного пребывания в храме, а для непосредственного служения людям, хождения среди них создается сей образ. Доска переезжает в древний Звенигород. Приступает к своей части соборного тру­да раба Божия Нина. С молитвой Богу, Его Пресвятой Матери и Батюшке начинает она его: «одевает» икону в рубашку из тонкой паволоки, тщательно пропитывая ее левкасом.

Такой, белоснежной, и предстала она пред иконо­писцем. Сие заключительное действо создания образа происходило уже у стен древнего, основанного люби­мым учеником Игумена Земли Русской монастыря, излюбленной обители Русских Государей.

Но прежде — задолго до того, как легли на белую доску первые яркие вапы (краски), — тщательно обсу­ждалась иконография будущего образа.

Батюшка изображен во весь рост, на фоне неба, объединяя мир дольний с миром горним. Он в темно-коричневой рясе, подобной тем, в которых некогда ходили насельники древней Северной Русской Фиваиды. На главе его, обрамленной белыми, словно светя­щимися, власами, — сиреневая епископская скуфья с крестом,. Сообщающиеся в книге Батюшкиной ке­лейницы схимонахини Николаи сведения о тайной архиерейской хиротонии Старца в годы гонений мно­гим почему-то не дают покоя. К чему бы это? Ведь ни в заглавии книги, ни в основном тексте — не пишется о нем как о Владыке. Не именуется он и Нектарием — именем, данным ему в монашеском постриге; только упоминается об этом факте жизненного пути Батюш­ки (фотографии старца в монашеском облачении при­ведены в книге). Что касается хиротонии, то она была, повторяем, тайной, на открытое архиерейское служение он, по некоторым причинам, не вышел. Более того, Батюшка сам благословил поминать его как «Ни­колая».

«Нет бумаг, справок, свидетельств, заверенных пе­чатями-подписями», — деловито, вполне по-советски («нет бумаги — нет и человека»), глаголют ныне совопросники века сего.

Но ведь это же ныне хорошо известная политика двойных стандартов. Почему-то в тайный монашеский постриг с именем то ли Марк, то ли Михаил (точно так до конца и неизвестно) и архиерейскую хиротонию М.А. Новоселова (ныне причисленного к лику святых) и в десятки других подобных возведений в сан — без документов, подписей и печатей — верят, а вот в слу­чае с отцом Николаем поднимают шум. Думается, что все это нужно лишь для того, чтобы опорочить саму книгу, в которой раздражающий критиков момент за­нимает всего несколько строк. Сан этих трогательных нынешних заботников «о букве» (один из них, напи­савший недавно книжку, лично вменил при жизни Старца его благословение ни во что) не должен нас вве­сти в заблуждение. Ведь и фарисеи во времена Христа были отнюдь не рядовыми людьми (мирянами, по-на­шему): жизнь они, как известно, вели благочестивую, постоянно читали Писание, много молились. Только место Бога (и Благодати Его) у них занимал Закон...

В руках на иконе Батюшка держит сосуд со зна­менитым, Иерусалимским, маслицем, которым пома­зывал, обычно скрепкой, многочисленных паломников, а также образ Святого Благоверного Великомученика и Страстотерпца Царевича Алексия, сидящего на ко­ленях у Святого Великомученика Григория Русского. Печатать этот образ отец Николай благословил 8 июня 2002 года, когда, как пишет матушка Николая, «Ба­тюшка, подобно светоносному Ангелу, в последний раз освятил своими стопами землю». Получали иконки — уже в память Праведника — приехавшие на погребе­ние Старца, как один из оставленных им нам Заветов...

Над головой Батюшки дуга Царских Брат — клад­бищенских ворот на Острове, расписанных монахом-иконописцем по его благословению незадолго до кон­чины. Основным сюжетом росписи послужило видение летом 1919 года бывшего матроса с крейсера «Алмаз», чудесно спасенного Богом через угодника Своего свято­го Праведного отца Иоанна Кронштадтского, опубли­кованное в книге «Россия перед Вторым пришестви­ем». Многие уже видели эти фрески: Нерукотворенный образ Господа нашего Иисуса Христа — Царя Небесно­го... Пресвятая Богородица — Царица Неба и земли... Святые Царственные Мученики... Друг Царей, Муче­ник Григорий Русский... Воистину Царские Врата!

На иконе же изгиб их напоминает и о других Цар­ских Вратах, в которых Старец стоял 87 лет. Он и днесъ (сегодня! сейчас!) стоит в них — один из великих свя­тых предстоятелей за нас, за Россию, за мир перед Гос­подом и Его Пречистой Матерью.

В упомянутой нами книге «Небесный Ангел» есть строки, наполнившиеся после написания Батюшкиной иконы еще более глубоким, особым смыслом: «Уходя в Вечностъ чрез эти Царские Брата, Старец оставил нам духовное завещание: любовь к Церкви Божией, мо­литву за дарование России Царя, любовь к Отечеству Земному... Всё, что возводит в Отечество Небесное».

Но разве мог враг спокойно взирать на это остав­ляемое нам Старцем зримое выражение его завета? И вот еще при жизни Батюшки оно подвергается явно­му нападению, да еще какому... Написанный одним монахом, по благословению Старца, образ Мученика Григория, другим монахом, по благословению высокого духовного лица, был залит масляной краской . Но Бог, как известно, поругаем не бывает. Образ, чудесным об­разом очищенный при помощи святой воды — в нази­дание безумно противящимся воле Божией, — сохра­нился. Нас же этот случай заставляет задуматься над тем немаловажным обстоятельством, что отнюдь не всякое послушание, как это нам часто пытаются вну­шить, выше поста и молитвы, а только то, которое не противно воле Божией. Знать же эту волю можно, лишь обладая наивысшим Божиим даром — даром рассуж­дения или пользуясь советами старцев, признанных всею полнотою Православия — народом Божиим.

Царскими Вратами начинается мир горний. Небо, звезды небесные. Выходящая из облака — в сиянии — Десница Божия, Перст Которой указует на централь­ный медальон Царских Брат — Святого Царя-Муче­ника. Словно Сам Господь указывает предстоящим об­разу причину всех наших нынешних нестроений и по­казывает путь преодоления их — искреннее и неложное покаяние. (Вспомним в связи с этим и еще один предсмертный завет нам Батюшки — «Чин Со­борного покаяния в грехах русского народа» и «Молебное пение о спасении Православного Отечества на­шего Российского и народа нашего от богоборческого ига жидовского и обольщения близ грядущего анти­христа».)

* Факт известный, но исполнители названы так и не бы­ли. А как лечить болезнь, не ведая ее причин, не вскрыв и не очистив гнойник? Впрочем, последнее — дело Врача душ и телес наших, о чем усердно молим Его.

Справа и слева в мире горнем запечатлены фигуры двух святых в полный рост: Царя Иоанна Васильеви­ча Грозного и Василия Блаженного. Причина их появле­ния на иконе не только в том, что Батюшка — не­ложный чтитель Государей Третьего Рима — благо­словлял молиться Первому Русскому Царю, и то, что сам был в известной мере подражателем подвига свя­того Василия Блаженного.

Батюшке в 2000 году принесли на благословение об­раз трех святых: Василия Блаженного, Иоанна Грозного и Мученика человека Божия Григория. Старец, благо­словив образ, спросил: «А почему меня здесь не написа­ли?» «Отче! А где вам подобает быть написанному?» — Батюшка указал место: между Василием Блаженным и Иоанном Грозным В этом было не только указание Ба­тюшки на свое место там, у Престола Божия, но и прикровенное благословение писать ему икону...

..Мир дольний. Батюшкины ножки в валеночках (как он любил ходить) стоят на песчаной почве Острова, поросшей травами и цветами. Среди них, с одной сторо­ны, любимый его (забитый злыми людьми и исцелен­ный им) кот Липа, в час освобождения Батюшкиной ду­ши от тяжких земных уз изронивший на подоконник свои кошачьи слезинки. С другой — жившие среди мно­гочисленных голубей при его келлии две белые горли­цы — также не поглаженные людской злобой...

Далее, у самого берега — часовня Святителя Нико­лая и храм во имя того же Святителя, в котором Ба­тюшка служил последние сорок лет.

От служения в этом храме его... отстранили, назна­чив на его место молодых священников, не дав даже пенсии. Воистину, даже «лисицы имеют норы, и пти­цы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Лк. 9, 58). (Вдумайтесь в это, люди!) Тем временем печатаются книжки: и те, кто проделывал все это со Старцем, на снимках стоят вме­сте с ним и улыбаются. Выходят фильмы, в которых о Батюшке говорят те, кого он и в келлию к себе не бла­гословлял пускать. Впрочем, обо всем этом говорят Евангельские иконы, где, кроме Господа с Апостолами, сидит еще один персонаж...

За храмом и часовней на иконе — Псковское озеро, пестрящее белыми парусами. На таких-то кораблецах плыли к Батюшке паломники со всей Матушки-России, а нередко и из-за ее пределов. Плыли под парусом наде­жды на милость Божию по Батюшкиным молитвам...

К написанию образа раба Божия Инна, профес­сиональный иконописец, приступила 10/23 января 2003 года.

Шли воистину Царские дни:

9/22 января — кончина Святителя Филиппа, Ми­трополита Московского (1569), словно пославшего ровно через триста лет (день в день!) Царю-Мученику верного Друга, молитвенника за все Его Святое Семей­ство — Григория Ефимовича Распутина .

** Родился он 9 января 1869 года. День этот был судь­боносным для Царственных Мучеников. В 1901г. в этот день скончалась бабушка Царицы Мученицы — Англий­ская Королева Виктория. В 1905 г. в С.-Петербурге силами, враждебными России, были спровоцированы известные безпорядки. «Тяжелый день! — записал в дневник Царь-Мученик. — В Петербурге произошли серьезные безпо­рядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах го­рода, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!»

10/23 января — Преподобного Павла Комельского, иже на Обноре реце, благолепную раку к мощам которого Собственным попечением соорудили в 1912 г. Царственные Мученики.

11/24 января — убиение в Петропавловской кре­пости Мучеников Петроградских: Великих Князей Павла Александровича, Димитрия Константиновича и Георгия Михайловича, а также Великого Князя Нико­лая Михайловича (1919).

12/25 января — день тезоименитства святой Му­ченицы Великой Княжны Татианы Николаевны.

13/26 января — Преподобного Елеазара Анзер-ского, Соловецкого чудотворца, по молитвам которого родился Наследник Престола Первого Царя из Рода Романовых Михаила Феодоровича — Алексей (буду­щий Царь Алексей Михайлович).

14/27 января — убиение в Ташкенте Великого Князя Николая Константиновича (1918).

Некогда Великий Таинник Божий, Преподобный Варсонофий Оптинский заповедал Преподобному Ни­кону: «Замечайте события вашей жизни. Во всем есть глубокий смысл. Сейчас они вам непонятны, а впослед­ствии многое откроется... Случайного ничего нет в на­шей жизни. Даже то, что кажется нам пустяками, име­ет свой смысл...»

В день начала писания образа иконописцу неожи­данно были выданы документы на дом, получить кото­рые так скоро и так легко она уже и не надеялась. Рас­тиравшей же краски и помогавшей писать фон иконы рабе Божией Татиане пришел в этот день образочек Царственных Мучеников с землей из Ипатьевского до­ма, о котором она и не помышляла В этой воистину Серафимовской любви — весь наш Батюшка, от которого воистину никтоже тощ и неутешен отъиде, Сходство иконописного облика с земным — одна из самых сложных проблем для иконописца. Она хорошо известна нам по иконам тех канонизированных подвиж­ников последнего времени, представление о внешнем облике которых мы имеем по многочисленным фотогра­фиям: лик на иконе должен напоминать знаемый нами земной образ, но не копировать его подобно фотографии или рисунку с натуры. С Божией помощью достичь это­го подобия удалось: и фигура, и лик — все Батюшкино!

Произошло это в доме, откуда перед самой роспи­сью Царских Врат, на Острове, диктовался по телефо­ну прямо на Остров текст видения матроса Силаева (книги с текстом у Батюшки не оказалось, т. к. он по­дарил ее в один из монастырей); а позднее отсюда же, в первые посмертные часы, монах одной из москов­ских обителей Антипа объяснял, также по телефону, Батюшкиным послушникам, как выложить гробницу со сводом по оптинскому образцу.

Позже на том столе, где произошло чудо рождения иконного образа Старца, уже после молебна состоя­лась поминальная трапеза. За столом собрались те, кто, пусть и в разной степени, оказались причастными к этому соборному труду: священник Алексий, рабы Бо­жий Олег, Нина, Сергий, Инна, Татиана, Тамара, Алек­сий, Лев и иже с ними Батюшкины чада.

...Работа была завершена, икона подписана и по­крыта олифой вечером 10/23 февраля в воскресенье. Наступили, таким образом, новые литургические су­тки. А на следующий день отмечалось полгода Батюш­киной памяти. Такое «совпадение», дерзнем предполо­жить, свидетельствует о том, что понесенные труды Ба­тюшкой благословлены.

Завершающий этап работы выпал на дни праздни­ка Сретения Господня.

Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром...

Икона «Праведный Николай в Царских Вратах» уходит в мир. Она идет к вам, люди! Батюшка идет с молитвой по Руси!

Да не ползок путь сей будет, направи его, Всесвятая Одигитрие, якоже Сама веси, ко славе Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.

Сергей Фомин,

член Союза писателей России

12/25 февраля 2003 года

Иверской иконы Божией Матери ¹⁵

Мироточение образа «Праведный Николай в Царских Вратах»

«Во вторую седмицу Великого Поста 18 марта 2003 года около 17 часов литографический оттиск не­давно написанного образа протоиерея отца Николая (Гурьянова) замироточил крестом по стеклу иконной рамки.

В память дня обретения иконы Божией Матери «Державная» на крестном ходе в Москве (15 марта 2003 года) знакомый православный фотограф раб Бо­жий Сергий подарил мне фотографический снимок недавно написанного образа Старца Николая. Вечером того же дня у меня был в гостях отец Серафим, прие­хавший в Москву из Дивеевской земли. Он-то и благо­словил меня распечатать сразу же пришедшийся по душе образ великого Старца.

Утром раздался звонок молодого священника из Челябинской области. Отец Александр только что приехал на короткое время по своим церковным делам и просил меня устроить ему поездку в одну под­московную квартиру, где мироточат многие иконы.

18 марта 2003 года, приобретя для иконки дере­вянную в стекле рамку, вместе с отцом Александром и его пономарем Александром, рабом Божиим Дмитри­ем мы оказались в необычной квартире. У порога нас встретило небесное благоухание. Хозяйка квартиры разрешила положить иконку на полку среди множест­ва мироточащих и кровоточащих святых икон. И, о чу­до (!), сразу же, как только мы зашли в Небесную ком­нату, на иконе отца Николая Псковоезерского появи­лась слезинка мира прямо на образке Цесаревича Алексия и Григория Нового. По всей иконе с внешней стороны стекла буквально на глазах крестообразно стало образовываться благоуханное миро: сверху вниз и справа налево. Подошла еще группа паломников. Все видели это чудо.

На следующий день многие счастливые люди уви­дели это чудо на православной книжной ярмарке в Черниговском переулке. На ярмарке из глаза Старца Николая полилась крупная мироточивая слеза. Через всю икону появился православный, осьмиконечный крест. Верхняя перекладина состоит из слов, вторая, широкая — мироточивая, третья же, наклонная пере­кладина — в самом низу.

Мы все, нижеподписавшиеся, заверяем о чуде Бо-жием, где Господь и Бог наш Иисус Христос показал людям знак особой любви и благодати к Праведному протоиерею отцу Николаю.

Свидетели о чуде Божием: иеромонах Серафим (Ниже­юродская обл.), священник Александр (Челябинская обл.), миряне — рабы Божий Димитрий (г. Москва), Александр (Челябинская обл.), Сергий (Владимирская обл.), Сергий (г. Москва), Александр (Владимирская обл.), Ирина (г. Мо­сква), Валентина (Московская обл.), Надежда (Московская обл.) и другие ¹⁶.

ПРАВЕДНЫЙ НИКОЛАЙ, СВЯТО ПОЧИТАЮЩИЙ ЦАРЯ

Праведный Николай был истинным Царским Ар­хиереем, чуждым всегда всякой политики, Святитель-молитвенник, следующий догмату Православной Церкви о том, что «при короновании на Царство Пра­вославных Царей совершается помазание их как выс­шая ступень таинства Церкви, которое, как и любое таинство, имеет догматическую силу». Старец, вос­принявший святоотеческие традиции и не уклоняв­шийся от православных догматов, рассматривал возве­дение на Царство Царя как рукоположение в Церков­ный чин. Один из основных законов Российской Империи прямо гласил: «Император именуется Гла­вою Церкви как верховный защитник и хранитель догматов Православной Веры». Царь является не толь­ко симфоническим мирским Архиереем, но и единст­венным Епископом внешних дел Вселенской Церкви. Согласно 104 правилу Карфагенского собора, каждый «праведный Царь имеет святительский чин».

Поэтому в присутствии Батюшки Николая невоз­можно было мыслить иначе о Царской власти, чем как учит Церковь. Любое небрежение к святому Цар­скому званию вызывало глубокое переживание Ба­тюшки. Он не позволял говорить дерзостно о любом Царе, поскольку это была хула на Помазанника Божия. Все резкие, не говоря уже об оскорбительных, слова о Царе-Великомученике Иоанне Грозном, Императоре Петре Великом, Государе Павле Петровиче, Святом Царе-Мученике Николае и других Государях, вызывали в Батюшке праведный гнев. Он строго гово­рил, что лично он «не дерзает осудить ни одного Царя, поскольку Они — Помазанники Божии. Это — вели­кий грех».

Он не разрешал слушать и читать ложь о святых Царях и вообще о людях, поскольку это ведет к помра­чению ума. Любая ложь ведет к этому. Когда человек верит лжи, в его душе нарушается божественная гар­мония, — говорил Батюшка, — ослабевают божествен­ные струны и охладевает любовь к Богу, душа мутнеет и в ней легко поселяется мрачный враг. «Мутнеет око души, и она не видит истины», — говорил Старец. Вот почему так злословят многие Святого Царя Иоан­на Грозного и Божия человека Григория Русского (Распутина). Из-за нечистоты сердец... Так объяснял Батюшка...

С глубоким благоговением Старец держал в руках фотографии и портреты Русских Царей и Цариц, при­кладывался к ним как ко священным изображениям. (Бывало, он протягивал фотографию и говорил: «При­ложитесь!») Благоговение и любовь ко всему царскому источала душа Праведного Старца. Надо было видеть, как озарялось его лицо, когда он рассматривал царские альбомы: «Это все старинное, духовное!»

Он очень почитал все, что напоминало о величии и красоте Великой Руси, чувствовалось часто, что пред его молитвенным взором проплывали благодатные карти­ны утраченной России, тихой, мирной, детской — Царской России... Он бережно держал в руках рисунки сельских храмов, со стройными маковками куполов, легкими начертаниями деревенской избы, подле кото­рой задумчиво стоял старенький батюшка в бедной ризе... Вспоминал отчий дом: «У нас были огромные Цар­ские Портреты — во весь рост»... Тепло произносил слово «мамушка», «моя нянюшка Нюша»... Мы любили с Батюшкой читать стихи Сергея Бехтеева...

Старый дом, старый друг, одинокий, забытый, Погруженный в раздумье таинственных снов, Опустевший, безмолвный, холодный, забитый, Утопающий в зелени пышных кустов...

Старый дом... старый друг, позабытый, далекий, Уцелел ли ты в бурях безжалостных гроз, И стоишь ли, как прежде, в глуши одинокий, Опоясан кустами сирени и роз ?

«Старый друг — лучше новых двух», — часто по­вторял Старец... Старая, милая, дорогая Былая Русь! Русь былин, Русь Белого Царя! Все — чистое, светлое, родное и тихое. «Духовное, — говорил Батюшка. — Русь всегда жила духовно и Духом Святым, «красное», кроваво-материальное, ей навязали, и оно нам чуж­до»... Светлые юные годы детства и отрочества Старца Николая протекали в молитвенной тишине и сосредо­точенности на берегу озера в небольшом поселении с дивным наименованием — Чудские Заходы... Это — родина дорогого отца духовного. Он впитал в себя за­ходящую Святую Русь, Царскую, ее он искренно и мо­литвенно чтил:

Да, это ты, дорогая, Святая,

Русь Богомольная, сердцу родная

Кротостию тихой своей...

Б крестных страданиях своих одинокая,

Сильная верой людей...

Помню однажды то небывалое состояние души Батюшки, когда мы зачитали ему письма русских де­тей и матерей, отправленные томящемуся в узах в Ипатьевском доме Царю Николаю. Они готовились для публикации в книгу «И даны будут Жене два кры­ла», но нам хотелось порадовать Батюшку, и Сергей Владимирович Фомин, автор, зная, как Старец почита­ет Царственных угодников Божиих, отправил спешно рукопись. Письма соответствовали образу чистой, дет­ской, Царской Руси, о которой нам всегда говорил Ба­тюшка:

Письмо русских детей:

«Всемилостивейший Государь! Николай Александ­рович! Если Вам тяжко переносить заключение свое, то верьте и знайте, что миллионы русских сердец оплаки­вают Вас, как Страдальца за Святую Русь. На нашей планете, начиная Спасителем, немало было страдаль­цев; и на Вашу долю выпала эта горькая чаша. Люди злы, но миллионы русских сердец возносят мольбы к Богу об утешении Вас. Молитесь же и бодрствуйте!

Верный и неизменный Вам 12-летний Георгий».

Письмо русских женщин:

«Дорогой Государь! Все, что есть лучшего в душе у женщины, святого, чистого, нежного, что мы можем только передать своему ребенку, — мы, русские жен­щины, кладем к Вашим ногам. Душа русской женщи­ны ожесточилась, полна мраком и ужасом, все светлое ушло вместе с Вами, Государь! Спасибо Вам за светлые годы нашего детства, когда мы любили нашу Родину и верили в людей, спасибо Вам за отношение к женщине, пусть Царица целует Ваши прекрасные чистые гла­за. Если бы не боялись повредить Вам, — мы, женщи­ны, протянули бы руки и вынесли бы Вас на руках.

Боже мой!!! Вы, Государь, на нашем родном Ура­ле — среди нас — в простой квартире, как и мы, и что-то светлое оживает в душе. Мы молимся за Вас, за Госу­дарыню, за Ваших Детей. Живите, Государь — дышите одним воздухом с нами — мы все готовы умереть за Вас!» Екатеринбург. 14 мая 1918 года.¹⁷

Это писала Русь, опоясанная кустами сирени и роз, насаженными Святым Царем Николаем...

СТАРЕЦ НИКОЛАЙ, СОБИРАЮЩИЙ ЦАРСКУЮ РУСЬ

Батюшка Николай испытывал всех на верность Царю.

Те, кто не вопрошал и не искал ответа, не стучав­шиеся в «дверь» духовных сокровищниц Старца Ни­колая, не пили из его благодатного царского источни­ка. Батюшка Николай был истинным монахом и Старцем, потому и не предлагал сокровенных истин тем, кто не искал, потому что у праведности нет «ко­локольчиков», которые бы своим звоном привлекали любопытных. Праведность — это невещественный дар Божий. Если ныне кто-то свидетельствует, что от Батюшки Николая не слышали ничего о Царе Иоан­не Грозном, Царской Семье, Мученике Григории (Распутине) и о многом другом, им не ведомом, то это их личное незнание, их личное непочитание, лич­ное неприятие святости этих Угодников Божиих, а не Батюшки Николая. Вот как об этом говорит вели­кий Старец Горы Афонской Иосиф Исихаст: «Они должны захотеть познать, и тогда я им скажу. Но поскольку нет вещества готовности души, как мне трудиться? Иначе мы бьем наугад, по воздуху. Один хочет писать, но не спрашивает о своей душе, о гре­хах, о своих ошибках, как их исправить, а только го­ворит: «Что нового?» Другой пишет, какая погода? А иные совсем не спрашивают. Так вот, даже Господь не велит отвечать, когда тебя не спрашивают, а го­ворит: «Просящему у тебя, дай». Не говорит: «Не просящему».

Есть тысячи душ, которые просят, чтобы мы дали. И Бог от нас требует. А не просящим полезна, пожа­луй, молитва, чтобы мы молились о приходе их в чувст­во. И тогда и они спросят. И тогда и мы с радостию и любовию легко отдадим им от подаваемого нам Бо­гом»¹⁸.

Жаждавшие познать Истину, тысячи душ, утоляли духовную жажду и прозревали, прозревали и в отно­шении Царской Семьи и Их Друга Григория. Сколь­ким сердцам Батюшка привил истинную любовь ко Господу, Церкви, к земному Отечеству — Руси Свя­той — и Царю, что неразделимо в сознании православ­ного человека... Открыл, что Царь имеет уже на земле небесное достоинство и что Царская власть необходи­ма. Духовными молитвенными попечениями и благо­словениями святого Старца Николая церковным на­родом было написано множество икон Святым Царям и Царице, он воодушевлял на написание житий и молитвословий Им, давал толчок исследовательским тру­дам, направленным на восстановление истинной исто­рии Русского Государства. И все «просящие» воспри­нимали в меру своих сил и дарований, исправляли свое невежество и незнание духовное, человек начинал под­визаться, руководимый Батюшкой. Многие приходили к нему в состоянии, когда принимали суетные законы этого мира за великую вещь, но проходило время, и по­нимали и осознавали, что это обман... Батюшка имел благодать открыть человеку суетность земных страхов и попечений. Ложность земного устроения души и ду­ха... «Суета сует и всяческая суета!» — любил повто­рять Старец слова из Писания. Он давал почувствовать, что мы оплетены паутинами ложных, не своих, мыс­лей, которые пленяют наше сознание и свободу духов­ную, которая должна быть всегда во Христе. «Бояться нужно только Бога и греха», — говорил он.

Истина, которую возвещал Старец, приносила сердцу тишину, покой и ясность. Подле Батюшки бы­ло покаянное углубление в себя, безнадежие на свой ограниченный ум и утешительное упование на Госпо­да. Старец всегда пребывал с Господом, и непоколеби­мость Правды Божией наполняла и наши сердца через его молитвенный дух. Мы верили, всегда и во всем, до­веряли отцу духовному... Он научал отличать истину ото лжи, даже если она и облекалась в личину добра. Ложь приносит неопределенность, мрак, недоверие, препирательства, совопросничество и подозритель­ность.

Сильный своей чистой верой в Господа, не имев­ший и тени человекоугодия, Батюшка всегда напоми­нал, что здесь мы — временно, в гостях, в изгнании, отвечать будем все пред Спасителем, о Нем и надо помышлять всегда. Он всегда повторял, и слова его в сердце написаны как завет: «Благословляю жить все­гда для Бога, а повеления угождать людям, нам не да­но». Главное: надо простираться за Ризой Спасите­ля, а не за человеком, каким бы великим он ни был. Посему Старец не дозволял отношения к себе как к «кумиру, идолу», всегда обличал таковое в людях и исправлял. Однажды к нему приехали взять благослове­ние на создание партии «Святая Русь». Батюшка от­ветил: «Русь на святость благословляю, а партию — нет!»

Приведу другой пример, позволяющий понять, как врачевал наши страхования отец Николай. В 2001 году, 15 декабря, на Епархиальном собрании Москов­ского духовенства рассматривался вопрос о возник­шем народном почитании Старца Григория (Распути­на) и Царя Иоанна Грозного. Святейший Патриарх Алексий II высказал свое личное неодобрение и пори­цание за таковое почитание. Обращение Святейшего было разослано по всем храмам. Сразу зазвучали «об­личительные», угрожающие слова: «раскол, ересь, не­послушание, церковная дисциплина, церковный поли­тес»... Срочно стали печататься гневные статьи, раздра­жительные и оскорбительные, насмешливые в отношении, простите, Первого Государя Русского, По­мазанного на Царство, о котором писал с уважением даже папа Римский Григорий XIII в 1576 году: «...сколь могуществен Государь Российский, обладающий наро­дами многочисленными и воинственными на этом пространстве шара Земного, сколь и знаменитые побе­ды одержал Он над врагами Христианства, сколь велик и славен Он искусством и мужеством на поле брани, мудростию в управлении Державы Своей, и великоду­шием, и всякими Царскими доблестями, кои, украшая Его, возбуждают общее удивление и любовь к Нему» (Переписка пап с Российискими Государями в XVI ве­ке. 1834 год)...

Люди же нашего времени, утерявшие понятие о царской харизме, недостаточно глубоко знающие ду­ховную историю России, по причине целенаправлен­ного изъятия из хроник и летописей материалов, касающихся личности Царя Иоанна Грозного, и воспи­танные на атеистической литературе, смутились цареборческими статьями, появившимися даже в церков­ной прессе, после прочтения которых их обуял непо­нятный страх: что теперь будет?

Почитавшие этих Святых верующие, встревожив­шись, приехали спросить Батюшку, что делать, как быть? «Бога благодарить и сказать: прости их, Госпо­ди! — сказал Батюшка. — Здесь, в почитании этих свя­тых, нет никакого греха и никакой ереси, это они, не подумав, говорят так, нервничают. А раскола никако­го нет! Раскола из-за святых нет, никогда не бывало и не будет! Это все пустое, врагом навеваемое непри­ятие. Надо мягко объяснять, что мы любим и ценим этих подвижников Христовых, и такое почитание Церковию разрешено и даже одобряется, даже награ­да от Господа нам за это будет. Мы веруем в их свя­тость, и Церковь разрешает им и акафисты петь, и службы, и иконы писать, потому что в этом выражена духовная любовь к угодникам Божиим. Так всегда бы­ло в Православии... Эта истина хранится в Священном и Святом Писании... Вот вы посмотрите, что надписа­но на иконе из Грановитой палаты Московского Кремля над главой Царя Иоанна: «Благоверный и Хри­столюбивый, Богом Венчанный Великий Государъ Царь и Великий Князъ Иоанн Васильевич, всея Великия России, многих государств Государь и Самодержец»... Это Церковь о Нем так писала... А кто не желает, пусть не молится им, но не ругает, и — сохрани Бог! — пусть не хулят: это великий грех. А мы будем молить­ся, чтобы Господь всех нас соединил в понимании. А вы не переживайте, пусть вас ругают, бранят, оскорб­ляют, не отступайте от Истины, трудитесь. Только все делайте по Евангелию, с терпением, храните евангельскую истину. Надо обо всем писать и говорить, только с любовию».

В другой раз сказал: «А как тяжело будет тем, кто бранит святых! Вот призовет Господь душу такого че­ловека, будет она подниматься на Суд Божий, а там — Царь Иоанн — во святых! Заскорбит душа, заплачет! А как исправить? Вот ведь как надо жить духовно ос­торожно и никого не судить. Бог управляет миром, а у Него нет неправды; правда человеческая бывает гре­ховна, надо бояться греха и беззакония».

Слова Старца имели благодатную силу. Правда его слов доказывалась образом его святой жизни: он нико­гда не говорил лишнего и неполезного для души, тем более, касающегося жизни Церкви, и мы верили ему. Как молено было не верить молитвеннику, которому Господь показал и Рай, и ад, прошения коего о страж­дущем, грешном мире, исполнял?! Как не внимать бо­гобоязненному Старцу, пребывающему в горнем мире и собеседующему со святыми и Ангелами Божиими?! Батюшка обладал духовным знанием и отличал Добро от зла... Старец Николай получил «чин» и «устав» ду­ховной жизни от святых людей, светильников, знав­ших дорогу ко Христу; по этой узкой, в терниях и ост­рых камнях, дороге шел благодатный Старец и вел по ней всех, кто открывал ему сердце и доверял без со­мнений. От себя он ничего не говорил: его Жизнь была продолжением Жизни во Христе духоносных отцов, оставивших ему в наследство духовные сокровища.

Все «царское» собиралось в смиренной келлии Ба­тюшки: скульптурные изображения, медальоны, на­тельные образочки Царя, вышивки, рисунки, картины, иконы, поэзия и проза, художественные и докумен­тальные фильмы на царскую тему, песнопения и служ­бы Святым Царственным Страдальцам...Почему все это притекало и собиралось на малень­ком Островке, отстоящем от царственных столиц, на­ходило тихое пристанище в маленьком домике, пере­полненном людьми и Божиими тварями? — Потому что сердце Батюшки вмещало невместимое, потому что он расширил молитвой и любовию свое сердце, ко­торое уже не имело границ... Потому, что он очень любил Царя Николая..

Никто так не любил Святую Царскую Семью, как Ее любил Старец Николай. Я не встречала... Лю­бил молитвенно, жертвенно... Истинная любовь всегда жертвенна: ради любимых идут на страдания, униже­ния, злосчастия... Батюшка всегда молитвенно плакал о умученных Царственных Страдальцах, и слезы его молитвы чувствовали люди, чистые сердцем, и воспри­нимали от Батюшки эту любовь. Молитвы Батюшки Николая подобны светочам истины, зажигающим сердца людей пламенем любви ко Святому Царю-Му­ченику Николаю. Старец воспевал Небесную Славу Царственных Страдальцев в Жизни Вечной, ему была открыта Их несомненная святость. Смиренный мо­литвенник запечатлевал в наших душах светозарные образы Царственных Печальников Земли Русской. Нас много, научившихся от него любить. Просветлела душа народная, прикоснувшись к источнику святой любви Старца Николая к Помазаннику Божию. И сейчас, по всему полоненному Русскому Царству, по всей Божией Земле, пробились насажденные и Ба­тюшкой ростки любви к многострадальному, покину­тому всеми Царю. Он — в наших сердцах: Царь Мно­гострадальный Народа Многострадального. Духов­ное наследие Старца хранится в верных сердцах... Батюшка открыл нашим духовным очам Николаев­скую Царскую Русь...

«Царь грядет!»,